Крутой пришелец

Ну, меня и послали! Отец лично взашей вытолкал с Олимпа, да еще и коленом под зад дал.

– Иди, – говорит, –
И назад возвращайся тогда лишь,
Когда порученье мое ты исполнишь,
И прикончишь злодея,
Что на нас покуситься задумал.
А если не справишься с делом,
Это тебе не Авгиевы чистить конюшни,
То не сын ты мне больше. Не сын!

– Вот так я здесь и оказался. – Геркулес закончил рассказ и грустно улыбнувшись, заснул.

Мне особенно понравилось, как здорово Геркулес изображал Юпитера и Юнону с их поэтической речью. Сам он так разговаривать видимо так и не научился.

– А чего же ты тогда на Стеллу напал? – спросил я великого героя.

Геркулес смутился и так покраснел, в такой жар вошел, что Наташа от него даже отпрянула.

– Так я это…

– Чего это? – Я уже почти догадался, в чем тут дело, но для виду и для поддержания беседы продолжал расспрашивать.

– Пятьсот лет без любви, – потупившись, пробормотал гигант. – Там ведь на Олимпе ни одной живой женщины нет. Одни богини. А с богинями все равно не то… Холодные они больно. Словно мрамор. Страсти в них мало. Да и лодыри, все хотят, чтобы я только работал, а они, чтоб ничего… тьфу! А тут такая красавица! Я же ничего худого не хотел! Только… а она сразу на меня мечом махать начала, а потом еще и…

Геркулес постучал по своему фиговому листочку, который чудом во время драки не пострадал.

Я от хохота свалился на горячий песок, обжегся и тут же с воплем вскочил обратно. Меня всего трясло. Наташа тоже на Геркулесе повисла, глаза закатила, а из них слезы. Только Стелла осталась серьезной. Даже немного смутилась, виновато посмотрела на Геркулеса и произнесла:

– Я думала, что ты ворг императора и хочешь прикончить моего господина. Ведь ты его и в самом деле чуть не убил. Так что пришлось пойти на крайние меры. Так, что не обижайся. Я выполняла свой долг.

– Ладно, – Геркулес махнул рукой. Как все по-настоящему сильные люди, он был великодушен. – Бывает. Однажды один мой друг, тоже герой, Кориандр сын Мелиосского царя Тиграна, в плен к амазонкам попал. Эти бабы страшные стервы. Хуже них только кентавры. Если к ним мужик попадет, так они его сначала используют чуть ли не всем племенем, а потом, когда человек становится бессильным, в том смысле значит, как мужчина, они его кастрируют и продают в рабство.

– Господи! – ужаснулся я. – Неужели такое возможно? Кошмар!

– Еще как возможно! – уверил Геркулес.

– И никак нельзя от них спастись?

– Один способ имеется.

– Это какой же? – я был крайне заинтересован.

– Амазонки уверяют, что не тронут того, кто сможет удовлетворить их всех. Всех до единой. При чем не меньше чем за неделю.

– Но это же невозможно!

– Конечно, невозможно. Их же там не меньше тысячи в каждом племени. А то и больше. Тут и Аполлон не справится.

– И что же они твоего друга того?

– Увы! – горько вздохнул Геркулес. – Такая вот страшная судьба постигла царевича Кориандра. Хотя, утверждают, что он смог полюбить триста женщин. И все же им этого показалось мало. Бессердечные твари! Они ему все-таки все добро оттяпали и отослали его назад к отцу. Мол, дарим тебе евнуха. Целая война тогда разразилась. Меня на нее тоже позвали. Мы тогда одно из их племен еле-еле одолели. Зато уж потом, с теми, кто в живых остался, целую неделю забавлялись. Жаль только, что их прикончить пришлось. А иначе нельзя! В рабство их не продашь. Кто же их купит, таких строптивых? Их ведь, бей не бей, толку нет. Они к боли привычные. Гнилой товар. Опять же, и в тылу оставлять нельзя.

И так все это Геркулес спокойно рассказывал, словно о своем дне рождения. Наташа от него отстранилась и слушала с открытым ртом. В глазах у нее был испуг. Я думал, что и Стелла к нему станет хуже относиться, ничуть не бывало. Она слушала Геркулеса и, кажется, даже одобрительно покачивала головой.

– Да, – вздохнул я, – на войне, как на войне.

– И все равно это так жестоко! – всхлипнула Наташа.

– У войны свои законы, – строгим, как у учительницы голосом отрезала Стелла. – Вот помню, в первый год службы наш корпус звездных волчиц высадился на одной каторжной планетке. Мы там бунт усмиряли. Каторжники, естественно все мужики. Так против них специально только женские батальоны послали.

– Это зачем же? – удивился я.

– А женщины в бою жалости не знают. Приказ был – уничтожить всех до одного. Там среди заключенных какой-то революционер прятался, который украл какой-то там секрет.

– И что, уничтожили? – жалобно пискнула Наташа.

Стелла провела большим пальцем по горлу:

– Ни один не ушел. Но перед этим, мы конечно тоже позабавились.

– Вот были времена! – мечтательно произнес Геркулес.

– Веселые денечки, – согласилась с ним Стелла.

Кажется, они нашли общий язык. Наташа смотрела на обоих с ужасом:

– Да это же головорезы какие-то! – прошептала она мне в ухо.

Я вспомнил долгие часы, проведенные в анатомичке, и сказал:

– Да мы с тобой, собственно говоря, тоже.