Крутой опер

Сергей переоделся, вышел в зал, огляделся: Хромина пока не было. Капитан начал разминку. Когда перешел на снаряды, увидел, что и Саня потеет в другом конце зала. В завершение тренировки они отрабатывали в паре удары и блоки.

Закончив, вместе пошли под душ. Переоделись и двинули, по старой традиции, в ресторанчик неподалеку. Выбрали там уединенный столик, заказали, как бывало, хорошего пива. Новым у Кострецова и Хромина стало то, что теперь они брали и по сто грамм водки.

Когда ее в графинчике принесли, друзья подняли по полстакана.

— За Лешу, — сказали в один голос и выпили не чокаясь.

Взялись за пиво, и Саша спросил о вдове убитого Бунчука:

— Давно у Кати был?

— Давно, Сань, — виновато сказал Сергей. — А ты когда заходил? Как Мишка? — поинтересовался он о пятилетием сыне Леши.

Чернобровый широколицый Хромин так и просиял.

— Смышленый паренек, в батьку. Электронную игру ему принес. Ведь дошкольник, а сразу в нее вник. Мне долго и объяснять не пришлось. Был у них на той неделе, Кате деньги оставил.

После гибели Бунчука они договорились помогать Кате, чтобы та не искала заработок, а посидела бы с Мишкой до школы. Да и где матери-одиночке сейчас удобную работу найти? Катя была из уральского города, откуда ей высылали небольшие деньги родители. После гибели мужа, оставшись без средств, она хотела вернуться с сыном на родину. Сергей и Саша допустить этого не могли.

Мишка теперь стал для них вроде сына полка, которого надо поставить на ноги. У Саши с женой детей не было, вот и баловал он пацана дорогими игрушками. Опер МВД Кострецов и опер ФСБ Хромин не имели зарплат, с которых можно было выделять Кате без ущерба для себя. Но они свято жертвовали, хотя Сане от жены за то доставалось.

— Как супруга? — вежливо осведомился Кострецов.

Он не назвал жену Сани Люсей, хотя знал ее с дискотек пединститута, куда курсанты-«мушкетеры» из своих подавляюще мужских коллективов ходили как в караул. Веселая студентка Люся, став женой Хроми-иа, теряла свою оживленность по мере их совместной жизни. Саня, как и Кость, «государеву службу» не хотел продавать за сребреники чьей-нибудь частной безопасности, поэтому Люся, ссылаясь на безденежье, не заводила детей. А Кострецова не жаловала.

— Люся-то? — переспросил Саня и усмехнулся. — Да нормально, шутит редко.

— Видишь, как они поворачивают. Вот я с Ирой и завязал.

— Ты серьезно? — расстроился Хромин, который семьей и человеческими отношениями дорожил как зеницей ока.

Он по-сибирски стойко был готов переносить и свою Люсю. О том, что Ирина нападает на Кострецова по той же линии, что и его супруга, Саня хорошо зная.

— Серьезней не бывает, — сказал Сергей. — Эхма, и не нужна нам денег тьма!

Чтобы не касаться больных мест, они не стали развивать эту тему дальше.

— Сань, — спросил Кострецов, отхлебывая пиво, — тебе, случайно, Леша никогда не говорил о своих стукачах?

Хромин изумленно на него глянул.

— Да кто ж о них говорит даже другу?

— Мало ли. Запутался я с одним своим осведомителем. А свел меня с ним Леша, он его в ГУУРе курировал. Так что, как видишь, друзья-оперы и самым ценным делятся.

Саня поправил тяжелой пятерней смоляную шевелюру.

— Это в МВД. У нас построже. Дружба дружбой… Хотя вспомнил. Об одном своем стукаче Бунчук у меня интересовался. О Яше Тундре.

— Так о нем и речь! Санек! — воскликнул Кострецов. — Тундра-то мне голову и заморочил!

— Этот может, — раздумчиво произнес Хромин. — Гений оперработы. Начинал-то он в КГБ, служил у нас сексотом. Мне ли его не знать. Натренировали на свою голову, могу рассказать…

В восьмидесятых годах по-настояшему организованная преступность была только в советской Средней Азии. Среднеазиатский криминалитет гораздо раньше, чем российский, понял: лучше покупать МВД, нежели ему противостоять. Тогда там уже сложилась четкая структура: на самом верху — воры в законе, потом «авторитеты», «смотрящие», «общаковые», «быки»-исполнители. Воры имели связь со всей местной властью, кроме КГБ. Только наша «контора» противостояла этой мафии, и в первых рядах — наши сексоты. Одним из талантливейших и был Яша Тундра… До вербовки биография его тебе нужна?

— Нет. Он меня лишь как профессионал интересует.

— Война в Афгане распахнула наши южные траницы. Среднеазиатская номенклатура через высшую криминальную знать начала конвертировать советские деньги в иранское и индийское золото. Но подступиться к ворам в законе было невозможно, потому что они вращались исключительно в своих кланах. Общаться с ними выходило лишь через «шестерок». Яше Тундре удалось сначала внедриться в низовую братву, а потом на него обратил внимание сам ташкентский «законник» Турсун. Яша ему так понравился, что он пригласил его вместе гулять новогодные праздники. Как внедряются и чем светятся в таких случаях, Серега, ты понимаешь.

— Ну да, — кивнул Кострецов. — Проворачивал что-нибудь по наркоте?