Читаем Крушение надежд полностью

Павел задумался, покачал головой:

— Да, это акт отчаяния.

— Это верно, дядя Павел. Я пока не знаю, есть ж какие-нибудь доказательства, что они это замышляли. Но обвинение очень серьезное. Интересная деталь: арестовал их глава Пятого управления КГБ генерал Филипп Бобков. Значит, он знал об этом заранее.

— Ну а ты как адвокат, что думаешь, можно их защитить?

— Не уверен. Если бы мне удалось стать их адвокатом, я бы построил защиту на том, что факта угона не было. Но я не член ленинградской адвокатуры. Буду стараться, чтобы меня все-таки включили в число защитников. Отказы в выезде — это немаловажный факт для использования при защите.

— Да, факт немаловажный… Но самый главный факт — это выросшее самосознание евреев. Их идея вполне ясна: если вы не хотите нас выпускать, мы будем убегать сами.

В тот самый день, когда в Ленинграде арестовали «самолетчиков», было арестовано семьсот деятелей еврейского движения в Москве, Риге, Кишиневе, Киеве, Тбилиси, Минске и Вильнюсе. Узнав об этом, Алеша написал:

Если очень много разВы получите отказ,Вас отчаянье берет —Вы крадете самолет,Чтобы все преодолетьИ в Израиль улететь.

Слух о том, что группу евреев собираются судить за попытку угона самолета, разошелся по всей стране. Это особенно напугало тех, кто сам думал об отъезде.

— Да, с советской властью шутки плохи.

— Ведь вот нашлись смельчаки, так теперь их засудят.

— Да, получается так; и здесь евреям жить не дают, и туда не выпускают.

— Этим арестом правительство дает нам понять, что нас ждет, если будем рыпаться.

— Неужели дорогу отрежут навсегда?

— А что ж? Как пересажают всех, кто уже подал заявления, так другие побоятся.

— И пожаловаться-то некому.

— Жаловаться?! Вы что, шутите? Имейте в виду, с советской властью шутки плохи.

* * *

Случаи угона участились, несмотря на опасность для угонщиков. Всего через три месяца после ленинградской попытки, 15 октября, совершили второй угон — из Баку в Турцию (в аэропорт Трабзон). Произошел международный скандал, советское правительство требовало выдачи угонщиков, но из Турции их переправили в США и уже там судили.

И всего через двенадцать дней, 27 октября, опять произошел новый захват и угон в Турцию самолета «Л-202», летевшего рейсом Керчь — Краснодар. Угонщиков было двое, на этот раз операция прошла без жертв.

По указанию из Кремля в газетах стали публиковать «разоблачительные» статьи про «самолетчиков», всячески выделяя, что угонщики — евреи. Их называли «сионистами-террористами», подогревая и без того накаленные антисемитские настроения.

— Ишь ты, евреи-то что вытворять стали! Осмелели, сволочи, — ворчали многие.

— Не нравится им в России жить, хотят в свой Израиль. Наказывать их строго надо.

— Вот говорят, сколько волка ни корми, он все в лес смотрит. А евреи все в Израиль норовят.

Саша Фисатов долго добивался своего, и ему удалось войти в группу защитников. Он собрал документы в доказательство того, что все девять человек несколько раз подавали документы на выезд в Израиль, но им отказывали. Обвинитель считал главными зачинщиками Эдуарда Кузнецова и Марка Дымшица, а их помощниками Иосифа Менделевича и Юрия Федорова. Кузнецову инкриминировалась еще и ранняя судимость за антисоветскую агитацию. Дымшица считали зачинщиком, потому что в прошлом он был военным летчиком и теперь якобы готовился взять управление самолетом в свои руки.

В декабре в Ленинграде состоялся суд.

* * *

Из речи адвоката Александра Фисатова в защиту обвиняемых Кузнецова и Дымшица.

<…> Вина группы обвиняемых ничем не может быть доказана — они не совершили никакого преступления. Попытка обвинить их в заговоре, который они якобы организовали, с юридической точки зрения не состоятельна. Обоснование этой попытки отказом в выдаче «выездных» виз юридически несостоятельно. Что такое «выездная» виза? Во всем мире человек, желающий по любому поводу ехать в другую страну, должен получить от нее въездную визу. Именно только въездную в эту страну, а не выездную из своей. Это абсолютный закон, основанный на правах человека. Почему евреям, которые хотели бы выехать в Израиль, нужна «выездная» виза? Почему, вообще, суд должен считать, что эти люди хотели на этот раз, я подчеркиваю, на этот раз, уехать за рубеж? Им отказывали в выездных визах, но это не значит, что именно на этот раз они собирались уехать. Подозрение падает на них только потому, что они евреи.

Перейти на страницу:

Все книги серии Еврейская сага

Чаша страдания
Чаша страдания

Семья Берг — единственные вымышленные персонажи романа. Всё остальное — и люди, и события — реально и отражает историческую правду первых двух десятилетий Советской России. Сюжетные линии пересекаются с историей Бергов, именно поэтому книгу можно назвать «романом-историей».В первой книге Павел Берг участвует в Гражданской войне, а затем поступает в Институт красной профессуры: за короткий срок юноша из бедной еврейской семьи становится профессором, специалистом по военной истории. Но благополучие семьи внезапно обрывается, наступают тяжелые времена.Семья Берг разделена: в стране царит разгул сталинских репрессий. В жизнь героев романа врывается война. Евреи проходят через непомерные страдания Холокоста. После победы в войне, вопреки ожиданиям, нарастает волна антисемитизма: Марии и Лиле Берг приходится испытывать все новые унижения. После смерти Сталина семья наконец воссоединяется, но, судя по всему, ненадолго.Об этом периоде рассказывает вторая книга — «Чаша страдания».

Владимир Юльевич Голяховский

Историческая проза
Это Америка
Это Америка

В четвертом, завершающем томе «Еврейской саги» рассказывается о том, как советские люди, прожившие всю жизнь за железным занавесом, впервые почувствовали на Западе дуновение не знакомого им ветра свободы. Но одно дело почувствовать этот ветер, другое оказаться внутри его потоков. Жизнь главных героев книги «Это Америка», Лили Берг и Алеши Гинзбурга, прошла в Нью-Йорке через много трудностей, процесс американизации оказался отчаянно тяжелым. Советские эмигранты разделились на тех, кто пустил корни в новой стране и кто переехал, но корни свои оставил в России. Их судьбы показаны на фоне событий 80–90–х годов, стремительного распада Советского Союза. Все описанные факты отражают хронику реальных событий, а сюжетные коллизии взяты из жизненных наблюдений.

Владимир Голяховский , Владимир Юльевич Голяховский

Биографии и Мемуары / Проза / Современная проза / Документальное

Похожие книги