Крушение иллюзий

Так получилось, что по неизвестной причине командование перебросило на базу Омега-Браво группу «Жаворонок», Task Force Skylark, которую возглавлял не погибший в прошлом году при катастрофе вертолета ганнери-сержант Ингланд, а уоррент-офицер Коффи, среднего роста, неприметный, спокойный, но крепкий, как чертова манильская веревка, негр. Это был кадровый офицер-служака, служивший не за страх, а за совесть, не рискующий понапрасну, но и не дающий муджикам спуска в зоне своей ответственности. Своим заместителем Коффи почти сразу сделал сержанта Грегори Нулана.

Вообще Task Force Skylark создавался для другой цели, он и занимался ею до тех пор, пока где-то не припекало задницу и группу не перебрасывали туда. «Скайларк — Жаворонок», — такое название группе было дано не просто так, при создании основной задачей группы была воздушная разведка и уничтожение мотоциклистов. Мотоциклисты году к девятому стали сущей напастью сил стабилизации, недаром был приказ, входя в какой-то населенный пункт поджигать все мотоциклы, какие там найдутся до единого. Обычный китайский мотоцикл, подержанный, стоит несколько сотен баксов, в Пакистан такие продают десятками тысяч. Талибан великолепно освоил тактику «булавочных уколов», особенно эффективно действующих против foot-patrol, пеших патрулей, которые отменили только недавно. На маршруте движения патруля кладут фугас, там же в засаде в каком-нибудь дворе, скрытый дувалом, ждет моторизованный патруль талибов — мотоцикл, водитель и стрелок. Или два патруля или даже три. Происходит подрыв, как раз в тот самый момент, когда патруль растерян, когда оставшиеся в живых еще не заняли оборону, не вызвали помощь — мимо пролетает мотоцикл, пассажир выпускает по солдатам сил стабилизации магазин «калашникова», попал не попал — неважно, и скрывается. Так можно за раз убить по два-три человека или, по крайней мере, тяжело ранить. Одно такое нападение — вот и готова сводка потерь. Мотоциклисты с гранатометами, с автоматами, с гранатами стали сущим проклятием, нередко издерганные солдаты начинали стрелять, только увидев неподалеку мотоциклиста, не разбираясь, есть у него оружие или нет.

Первоначально с мотоциклистами боролись методом стандартных, воздушно-снайперских патрулей: один вертолет, пара снайперов в десантном отсеке, пулеметчик и наблюдатель. Как раз этому и обучалась группа «Скайларк». Потом — один за другим произошли три случая, когда мотоциклисты-смертники выводили вертолеты прямо на засаду РПГ, такое патрулирование ограничили, а задачу борьбы с мотоциклистами поручили реактивированным OV-1 Mohawk[41], тем более что использование самолета для такой цели было признано более экономичным, чем вертолета. Еще проще было бы использовать для охоты беспилотные вертолеты, вооруженные пулеметами, — но тут Пентагон дал красный свет. Было признано слишком рискованным использовать против одиночных, возможно, гражданских целей вертолеты-роботы, приказом было установлено, что такие миссии могут выполняться лишь при наличии наблюдателя, который решает — террорист там под ними на мотоцикле едет или нет — и соответственно принимает решение об его уничтожении. Весь идиотизм ситуации заключается в том, что в это же самое время беспилотные самолеты Predator и Reaper преспокойно наносили удары по лагерям боевиков как в Афганистане, так и в Пакистане, причем даже иногда не числясь в боевом составе армии. Эти беспилотники армия брала в долгосрочный лизинг с обратным выкупом, причем обслуживали их не военные, а гражданские техники и операторы. Вот так сейчас воевали.

Поэтому, когда для бойцов «Скайларка» не стало работы, они переквалифицировались в обычную группу поиска и уничтожения, занимаясь передовой авианаводкой и поддержкой разведывательных миссий. Все понимали, что основную работу им дает ЦРУ.

В числе прочих вчера на базу прибыл боец TF Skylark, пулеметчик Дим Протасофф. Это его так называли — Дим, потому что его имя, Дмитрий, для американского дрилл-сержанта выговорить было сложно, а дрилл-сержанты сложностей не любят. А так он родился уже не в СССР и не в России — а в США, считался полноправным ее гражданином, вполне мог служить в армии, что и решил сделать, тем более что с работой было туго. Дим Протасофф был сыном гвардии старшего лейтенанта Николая Протасова, который застал еще тот, первый, советский Афганистан. После эмиграции Николай Протасов работал в какой-то фирме в Вашингтоне. Менеджером. С семьей он не жил, мать развелась с ним девять лет назад.

Прибыли они вчера вечером, вертолет даже не касался шасси земли — просто завис над склоном, они выпрыгнули, и машина тут же взлетела. На ночь их разместили в каком-то блиндаже, а проснулся Дим Протасофф от того, что совсем рядом, может быть, даже на засыпанной землей крыше блиндажа, долбанул снаряд, и от этого на них на всех, кто лежал, — прямо в рожу посыпался мелкий, как пыль, песок…

— Подъем! Кажется, у нас проблемы!

Долбануло еще раз, потянуло удушливым дымом.

— Что горит? Где?

— Подъем, сукины дети! Время вломить муджикам!