Крушение иллюзий

Вспышка разорвалась прямо перед глазами, ослепительно яркая, горячая — и сотни зубов вонзились в тело капрала, как зубы той шавки, которой не понравилось, что он, тогда еще десятилетний пацан, едет на велосипеде по ее дороге. Но разница была — у той шавки были не стальные зубы, а тут стальные, и их было много. Чертовски много…

Капрал не знал, сколько он пролежал. Он перевернулся на бок — и по мельканию теней понял, что к нему бегут моджахеды.

Граната… Нужна граната. Нельзя попасть в руки к этим…

Длинная пулеметная очередь ударила с тропы, сметая почувствовавших близость добычи моджахедов — капитан в один прием высадил все, что оставалось в ленте «Миними», а это сотня патронов, поражая и тех, кто был на склоне, и тех, кто был на дне ущелья. Тут же застучали автоматы — у спасателей ВВС были все те же короткие Colt CCW, но на близкой дистанции они били ничуть не хуже полноразмерной винтовки.

Крили, прикрываемый огнем двух автоматов и пулеметов, добежал до того места, где лежал капрал, вцепился в него и потащил за валун.

— Черт…

— Сэр, это я, Крили. Все будет о’кей. Все будет о’кей!

— Крили… ты же меня не дотащишь, чертов слабак.

— Все будет о’кей, сэр. Сейчас обозначим площадку. Нас заберут…

Над ними завис MV-22, ориентируясь по брошенному спасателями инфракрасному маяку, сверху, с вертосамолета добивали последние ленты бортовых пулеметов морские пехотинцы, тем, кто оставался внизу, сверху сбросили и гондолу с бокового люка, и трос с задней аппарели. Время было уносить отсюда ноги…

Мэникс через несколько месяцев получит орден Почета Конгресса США. Не обойдут наградами и остальных.

Техас-Браво

— Все?

— Все, сэр!

Подполковник Джереми, как старший по званию, последним шагнул на аппарель, устроился рядом с пулеметчиком кормового пулемета, сторожко поводящего стволом своего крупнокалиберного пулемета.

— Десант на борту, взлетаем!

— Взлетаем! — передали дальше.

Огромный «морской конек» оторвался от посадочной площадки, плавно пошел вверх.

Подполковник не хотел идти и садиться в десантном отсеке, потому что тогда ему пришлось бы смотреть на человека, который сделал свой выбор, вернулся, чтобы помочь им, и за свой выбор заплатил жизнью. В пещере майор йеменского спецназа Махмуд с пулеметом шел первым. И не успел среагировать, приняв огонь на себя и прикрыв американцев.

Каждый делает свой выбор. И каждый — отвечает за него.

А он… лучше он здесь посидит.

27 марта 2011 года

Джидда, Саудовская Аравия

Улица Тахита

Здание Саудо-американской

экспортно-импортной компании

Порт на побережье Красного моря, город с населением около четырех миллионов человек, город Джидда приходил в себя после многодневных беспорядков, которые окончательно сошли на нет только вчера. Нет, проблемы не были решены, просто обе стороны обессилели, истекли кровью, исчерпали заряд ненависти друг к другу и решили разойтись по углам. По крайней мере, до тех пор, пока ненависть вновь не бросит их навстречу друг другу…

Проблемы в Джидде были те же, что и по всему Ближнему Востоку. Несмотря на множество слов о некоем полумифическом «арабском единстве» — арабского единства не было и в помине. Страна Саудовская Аравия — это страна, существующая только и исключительно за счет нефтяных доходов. Из первобытно-общинного строя начала XXI века эта страна шагнула сразу в модерн, по крайней мере, об этом можно было судить, если пройтись по улицам городов, посмотреть на витрины магазинов, на машины на улицах, — но люди-то остались прежними. Эта страна в своем развитии миновала стадию рыцарства, миновала стадию буржуазного накопления капитала, в этой стране не было промышленности и потому не было и пролетариата. Правящий монарх Саудовской Аравии, государства довольно значительного по территории, представлял свою страну как одну большую семью, а всех своих подданных — как членов этой семьи. Сама по себе королевская семья насчитывала несколько тысяч членов, купающихся в немыслимой роскоши, — но и рядовых подданных королевства никто не обижал. Огромные (иногда сотни тысяч долларов) подарки от монарха, непыльная работа, такая, как в Арамко[97], с перекладыванием бумажек — и презрение к тем, кто делал грязную работу.