Крушение

Мы поехали дальше, добрались до тупика в нескольких кварталах и вернулись на повторный просмотр.

– Глянь, засов в воротах новый, – указал Майло. – Без него вход ничего особо не преграждает. Понятно, почему она выбрала его.

Он порулил дальше.

* * *

Мы начали с предположений, каким примерно маршрутом Зельда шла от «Светлого утра» в сторону Бель-Эйр: от Пико к Линкольну, от севера Линкольна до Уилшира, от Уилшира на восток до того самого входа в кампус, через который я попал в больницу Рейвенсвуда; ну а затем, не связываясь с подковой транспортной развязки, скорее всего, поворот на Хилгард и далее на север к Сансету.

После этого оставалось лишь гадать.

Первые несколько миль пути Майло, не чураясь, расспрашивал бомжей, лотошников и заправщиков, а также патрульных копов Санта-Моники. Любой, кто в состоянии замечать приход и уход. Успех нулевой. Пляжный город кишел бездомными; даже такая бескрылая птица, как Зельда, легко смешалась бы с ландшафтом.

При себе Майло держал стопку кэша, с целью развязывать людские языки (все это он именовал не иначе как «мой целевой фонд сбора данных»). Все время, что я его знаю, руку за деньгами он совал непосредственно в свой карман, не утруждая себя запросами о компенсации («это все равно что клянчить у моего старика ключи от машины, когда тот не в духе, а так было всегда»).

Сегодня утром он эту реплику повторил.

Я сказал:

– Согласен, но давай сегодня внесу я.

– Чтобы я потерял статус венчурного капиталиста? Да я лучше босиком пройдусь по стеклу!

Хотя вопрос спорный. Сегодня платить было не за что: Зельды никто не видел.

* * *

По возвращении в участок он спросил:

– Ну что теперь?

– Двигаться дальше.

– Рад это слышать именно от тебя. Твой ай-кью лучше тратить на реальные вещи. Вроде помощи.

– Интересно чем?

– В данный момент – ничем, но я предпочитаю, чтобы мои консультанты не отвлекались от своей важной работы.

– А, ну это само собой. Но вот если б ты попросил Центральный…

– Уже сделано. А теперь иди домой и прими лекарство от обсессивно-компульсивного расстройства.

– А я думал, виски…

– Что тебе больше по вкусу.

* * *

Прошло два дня, прежде чем Стёрджис позвонил. На часах было около половины одиннадцатого вечера. Робин уже отправилась спать. Дети – фигуранты нового дела об опеке должны были прилететь из Гонконга на следующей неделе, и я сейчас просматривал их детские и школьные записи.

– Ее нашли.

– Прекрасно.

– Ничего прекрасного. Блин, чтоб я еще хоть раз с кем-то этим занимался, не говоря уже о тебе…

Сердце у меня екнуло.

– Что там?

– Деталей пока нет. Я только что прибыл на место.

– Где оно?

– Думаешь, есть разница? Ты ведь все равно примчишься, где бы оно ни находилось.

– Ну так я поехал?

– Ишь, засобирался, – проворчал он. – А если я скажу «нет»?

Глава 14

Улочка Сен-Дени отросла как бы после раздумий на западном краю Белладжио-роуд и тянулась ночной почернелой полосой, змеясь между четырехметровых изгородей, защитных стен и монументальных ворот. Никаких уличных фонарей, соперничающих со звездами. Звезды сегодня были скупы.

Любой желающий остаться незамеченным, проходя, остался бы незаметен.

Старейшая и самая величавая часть Бель-Эйр.

Того самого, тихого как морг.

* * *

Сцену словно рекламировали синие просверки мигалок. Коп в блокирующем дорогу авто был обо мне предупрежден и махнул мне в сторону места для парковки. Уже пешком я прошел мимо еще двух патрульных машин и белого фургона коронера. Створки ворот, привинченные к колоннам из плитняка, были распахнуты. Я переступил порог и двинулся вверх по гравийной дорожке.

Кульминационной развязкой в конце двухсотметрового променада был огромный двухэтажный особняк в испанском колониальном стиле, громоздящийся наверху пары акров газона. Стоящий у входной двери патрульный обо мне не знал, и я ждал, когда он свяжется по рации с Майло. Не знаю, что именно тот ему сказал, но меня для прохода вдоль северной стороны дома снабдили персональным эскортом.

С тыла территория усадьбы упиралась в темное облако леса, о масштабах которого трудно было судить. Низковольтное освещение подсвечивало контуры ажурных изгородей, пышных цветников и многолетние цитрусовые деревья. Уровень ландшафта мягко распределялся на три террасы (сюрприз, рассчитанный на тех, кто спускался по участку). На нижнем ярусе виднелись мраморные скульптуры и бассейн с элементами архаики: доской для ныряния и шестиугольниками подстриженной травы в нишах из выветренного кирпича. Второй уровень являл собой зверинец из животных, вырезанных из зеленой лиственной массы.

Главное действо разворачивалось рядом с гарцующей топиарной лошадкой. Здесь свет был резок от белого света переносных фонарей, расположенных под наспех сооруженным брезентовым навесом. Коронер-следователь Глория, известная мне по другим сценам смерти, стояла, делая заметки, а вокруг нее, присев, трудились криминалисты в комбезах. Майло стоял в сторонке и, похлопывая о бедро зажатым в ладони блокнотом и карандашом, разговаривал с какой-то седовласой женщиной.

Завидев меня, беседы он не прервал.