Крушение

На всех три велосипеда: два — те самые, на которых Гиас и Мероэ проделали путь из Парижа, и старая жестянка, женская модель, которую Сенатрисе удалось одолжить у какого-то ремонтника под предлогом, что она опробует его перед покупкой. Сама Сенатриса в любом случае будет идти пешком: праведное чувство собственного достоинства и собственной неловкости запрещает ей садиться на велосипед. Для пяти молодых людей она со знанием дела, не хуже, чем в военном штабе, где разрабатывают план кампании, составила маршрут и разметила остановки для передачи велосипедов: три велосипедиста будут дожидаться двух пешеходов, чтобы пользоваться транспортом по очереди, согласно умному плану, на соблюдение которого она одна по наивности надеялась. К часу дня весь личный состав войска должен был собраться в точке, которую на дорожной карте Сенатриса пометила, поставив крестик красным карандашом: в двенадцати километрах от города, там море ближе всего. Сама она окажется на месте последней — к обеду, который предполагался на пляже.

Она действительно появится в назначенный час, бессильно опустится на песчаную насыпь и блуждающим взглядом голубых глаз тщетно будет отыскивать в широком пространстве, где сливаются вода, земля и небо, разбежавшихся юных солдат, припасы для пикника, которые Гиас с сестрой умяли на двоих задолго до конца пути, и само море, от которого отлив в день равноденствия сохранил только узкую светящуюся серую полосу на горизонте.

Вначале Алькандр шёл пешком с матерью. Проводил взглядом Гиаса и Мероэ, которые уезжали с радостными возгласами и, встав на педалях, то сближались, чтобы обнять друг друга за плечи, то опять разъезжались, изображая акробатику, а отставший Мнесфей ругал на чём свет стоит велосипед ремонтника, упирал ногу в землю и поправлял плохо посаженную цепь, которая, крякнув, тут же снова сваливалась. Затем бодрым шагом взобрался на Ослиную кручу, восхищаясь материнскими лёгкими: опершись на трость с серебряным наконечником, найденную на Вилле мужскую вещь, забытую каким-то любовником Покойницы, и высоко подняв голову, она молча и сосредоточенно смотрит вперёд, как рыцарь, которому предстоит сокрушить преграду.

На первой остановке они обнаруживают, что велосипеды приставлены к указательному столбу, Мнесфей спит, лёжа на спине, а в канаве хохочет и что-то выкрикивает малыш Гиас: сестра не даёт ему подняться с земли, а он отбивается и пытается спрятать лицо от ветки ежевики, которой Мероэ размахивает над ним. Ничто так не смущает Алькандра, как этот неиссякаемый источник смеха, радости, который начинает бить, как только эта обычно хмурая и молчаливая молодёжь оказывается вместе. Выбравшись из канавы, они больше не произнесут ни слова за время передышки, и даже малыш Гиас будет неподвижен настолько, что в самый раз сказать — мертвец, если бы Алькандр не видел, как под расстёгнутой рубахой широко, размашисто вздымается атлетическая грудь. А вот Мероэ: огонь, пылающий на её щеках, и нетерпеливое движение, которым она откидывает спутавшиеся волосы, не оставляют сомнения в том, что она живая, но она и не здесь, и не в грёзы свои ушла: её просто нет — об этом говорит её слепой взгляд; по подбородку и вытянутой шее бежит царапина, за рисунком которой Алькандр следит с умильной заворожённостью; справа, прямо под уголком губ, тонкая царапина затронула только поверхность кожи, и под глянцевой минерально-белой гладью открылась более плотная и тёплая белизна, как будто в ней само существо Мероэ; бегущая ниточкой к горлу царапина незаметно утолщается, а после нескольких прерывистых резких штрихов завершается свернувшейся капелькой крови, принявшей ежевичный окрас. Они снова выдвигаются в путь, и теперь очередь Алькандра садиться на раздолбанный велосипед ремонтника; он воюет с цепью и видит, как отдаляется от него Мероэ, стоя на педалях и слегка покачиваясь из стороны в сторону на подъёме.

После первой остановки исполнение плана генерального штаба было сорвано из-за отсутствия дисциплины и всеобщей неразберихи. Алькандр увидит своих товарищей только под конец, после тщетного ожидания на перепутье, где надо сойти с асфальта на гравий просёлочной дороги. Соблазнившись более ровным покрытием и, конечно же, завтраком, который едет в багажниках, малыш Гиас и его сестра не поехали коротким путём, который Сенатриса предполагала дальше: они сделали крюк по асфальтовой дороге и перед тем, как добраться до побережья, остановились в местечке, затерянном в последних деревьях бокажа. Присев на краю фонтана, они вдвоём слопали всё, что предназначалось для пикника.

10

Вы искажаете правду, Кретей, едва ли ваша мелочность простительна. Вы по привычке пытаетесь оставаться невидимым, а ещё сбиваете читателя со счёта. Между тем мне кажется, что один из рюкзаков с провизией оказался именно у вас за спиной, а в шестнадцать лет у юноши с обликом стихотворца был недюжинный аппетит.

11