Крушение

— Видно, твоя непосредственность так и осталась в желудке!

— Ну, хватит пререкаться, — вмешалась Алисия. — Давай, Франсуаза, продолжай.

Франсуаза продолжила:

— «Я бы хотела вернуть вам ожерелье, которое вы мне подарили. Позвольте мне, как и раньше, спокойно жить в доме моей матери».

Алисия погладила щеку Франсуазы тыльной стороной ладони и проговорила шелестящим голосом:

— «Ты — хорошая девушка, Розетта, оставь это ожерелье себе. Я дарю его тебе, а вместо него мой кузен возьмет мое. Что же касается замужества, то не беспокойся, я сама найду тебе мужа».

Глядя на это лицо утопленницы, обрамленное длинными прямыми волосами, Франсуаза вдруг почувствовала, что в ее жизни произошел какой-то сдвиг. Она больше не ощущала себя замужней женщиной, обремененной домашним хозяйством, заботами, работой, она будто вырвалась из душного класса и теперь, во время переменки, играла со своими сверстниками на школьном дворе. Франсуаза испустила притворный вздох. Получилось очень смешно.

— Как здорово! — воскликнула Алисия.

— Что здорово? — удивился Николя.

— Она так к месту вздохнула!

— Тебе всегда все нравится.

— Да нет же, нет, Николя! В ней действительно что-то есть! Знаешь, Франсуаза, не хочу лезть к тебе с советами, но мне кажется, тебе надо пройти прослушивание у Клебера…

Николя хлопнул себя по ляжкам.

— Представляю себе лицо Александра, когда он узнает, что его жена собирается стать звездой!

— Кто знает, может быть, он обрадуется? — предположила Франсуаза.

— Даже наверняка обрадуется, — подтвердил Николя. — Тут-то все, не дай Бог, и начнется. Давайте продолжать. На чем мы там остановились?

— Я выхожу, меня провожает Пердикан. Теперь ты, Камилла.

— Что я должна говорить? Подскажи.

— «Что со мной происходит…»

Подхватив реплику, Камилла, сверкая темными глазами, продолжила:

— «Что со мной происходит? Он спокойно уходит с ней. Невероятно! У меня голова идет кругом. Неужели он и правда на ней женится?» — Алисия заскрежетала зубами.

Франсуаза с трудом подавила рвущийся наружу здоровый смех, но тут же испустила вопль, который не был предусмотрен по ходу пьесы. Оба партнера, остановив творческий порыв, воззрились на нее.

— Я совершенно забыла про белье! — объяснила Франсуаза. Если я сейчас не схожу в прачечную, мне придется стирать его самой.

— А ты не можешь пойти попозже? — спросил Николя.

— Нет, старик, позже я, с твоего разрешения, буду работать. Я и так потеряла из-за вас массу времени.

— Ну хорошо, хорошо, иди.

Франсуаза покинула Николя и Алисию в разгар любовного конфликта, суть которого они вряд ли могли уловить. Их громкие восклицания были слышны даже на лестнице.

Когда через полчаса, сделав свои дела, она вернулась, на лестничной площадке царила тишина. Франсуаза повернула ключ в замке и поняла, что дверь заперта изнутри. Обо всем догадавшись, она стала со злостью звонить в звонок и стучать. Некоторое время в квартире было тихо, потом Николя открыл ей дверь.

— Представляешь, я случайно опустил собачку, — хитро улыбаясь, объяснил он. — Глупо, правда?

Испепелив его взглядом, Франсуаза прошла в комнату. Алисия, должно быть, едва успела привести себя в порядок. На ее прическе все происшедшее сказалось не сильно — волосы были только чуть более растрепаны, чем раньше, но в глазах светилось животное удовлетворение. Франсуаза была готова устроить скандал, но сдержалась. В чем она может их упрекнуть? В том, что они занимались любовью в ее спальне? Вот уж они посмеялись бы над ней! Ей не хотелось представать перед ними старомодной защитницей буржуазной морали. К тому же, они и так поняли, что она возмущена. Нет смысла пережимать. Потом, наедине, она, конечно, поговорит с Николя. Теперь же он невнятно объяснял ей, усталой и униженной, что они уже закончили репетировать и уходят, чтобы не мешать ей. Алисия набросила на себя шубку из кролика, выделанного под бобра, и, виляя бедрами и двигая плечами так, словно пробиралась в каминную трубу, направилась к двери. Проходя мимо Франсуазы, она поскребла пальцами воздух: «Чао!»

Когда они ушли, Франсуаза распахнула окно. Ей хотелось поскорее проветрить комнату. В горле у нее защипало, еще немного, и она расплачется. Все в ее жизни шло наперекосяк. «Нет, так дальше продолжаться не может», — решила она. Холодный воздух, ворвавшись с улицы, заставил ее вздрогнуть. Франсуаза закрыла окно, села за машинку и, перечитав последнюю напечатанную страницу, вновь взялась за работу.

Некоторое время спустя в дверь позвонили. Пневматическая почта. Франсуаза дала на чай почтальону и, узнав на конверте почерк матери, с опаской вскрыла письмо.