Крупская

В это время ей попал на глаза том произведений Льва Толстого, где он подвергал жесточайшей критике существующий строй. В ее душе нашел отклик призыв Толстого к самоусовершенствованию, к отказу от роскоши, к помощи в просвещении народа. Гимназистки читали и перечитывали ответ Толстого «Тифлисским барышням», перепечатанный в петербургской газете «Новое время» 21 марта 1887 года. Отвечая на вопрос, как применить полученные знания, Лев Николаевич писал: «…у приобретших знания есть еще дело: поделиться этими знаниями, вернуть их назад тому народу, который воспитал нас. — И вот такое дело есть у меня…» Толстой предлагает молодежи включиться в работу по исправлению и улучшению книг, издаваемых для народа, и, если они найдут это подходящим для себя делом, обещал им выслать книги.

Через несколько дней после опубликования обращения Л.Н. Толстого в петербургской газете Надежда Константиновна отправила ему письмо:

«Многоуважаемый Лев Николаевич!

Вы, в Вашем ответе на обращение к Вам тифлисских барышень с просьбою о деле, говорите, что у Вас есть для них дело — исправление насколько возможно книг, издаваемых для народа Сытиным.

Может, Вы дадите возможность и мне принять участие в их труде.

Последнее время с каждым днем живее и живее чувствую, сколько труда, сил, здоровья стоило многим людям то, что я до сих пор пользовалась чужими трудами. Я пользовалась ими и часть времени употребляла на приобретение знаний, думала, что ими я принесу потом какую-нибудь пользу, а теперь я вижу, что те знания, которые у меня есть, никому как-то не нужны, что я не умею применить их к жизни, даже хоть немножко загладить ими то зло, которое я принесла своим ничегонеделанием, — и того я не умею, не знаю, за что для этого надо взяться…

Когда я прочла Ваше письмо к тифлисским барышням, я была так рада!

Я знаю, что дело исправления книг, которые будут читаться народом, дело серьезное, что на это надо много умения и знания, а мне 18 лет, я так мало еще знаю…

Но я обращаюсь к Вам с этою просьбою потому, что, думается, может быть, любовью к делу мне удастся как-нибудь помочь своей неумелости и незнанию.

Поэтому, если возможно, Лев Николаевич, вышлите и мне одну, две таких книги, я сделаю с ними все, что смогу. Лучше другого я знаю историю, литературу…

Н. Крупская».

Вскоре Надежда Константиновна получила ответ Татьяны Львовны Толстой и посылку — объемистый том «Графа Моите-Кристо» А. Дюма.

С энтузиазмом она взялась за работу, скрупулезно сверила сытинское издание с оригиналом (французским языком она владела прекрасно), восстановила общую связь, которой в книге не было, опустила встречавшиеся там бессмыслицы. И немедленно отправила свой труд Толстому в Ясную Поляну.

Но уже в процессе работы над книгой Надежда Константиновна поняла, что это та же теория народовольцев — теория «малых дел». Тогда же она несколько раз бывала в кружках, где толстовцы дискутировали с радикалами. Уходила разочарованная, ее деятельной натуре было чуждо «толстовство» в целом, с его непротивлением злу, с его религиозным миропониманием.

В 1889 году в Петербурге открылись Бестужевские высшие женские курсы. Осенью Надежда Константиновна поступает на математическое отделение, и одновременно она слушает лекции на филологическом факультете. Здесь она знакомится со многими девушками, приехавшими из разных городов, и видит, что их мучают те же вопросы. Здесь она встретила старую знакомую, Ольгу Витмер, сестру Саши Григорьевой. Она привела Крупскую в кружок студентов-технологов, которым руководил Михаил Иванович Бруснев.