Крупская

"2.11.(1914). Дорогой друг!

Вы в открытке писали, что имеется 100 фр. для каторжан и поселенцев.

Если возможно, пошлите их поселенцу Спандарьяну. Его адрес: Енисейская губ., Канский уезд, Перовская волость, Сурену Спандарьяну. Он страшно нуждается, это бывший ц-к-ст.

Лучше, впрочем, послать деньги на адрес его жены. Тифлис, Вера Ананурский пер., д. 7, Ольге Вячеславне Спандарьян, для Сурена.

Положение семьи безвыходное прямо.

Если возможно, пошлите деньги и известите, пожалуйста, послано ли".

А через два дня новое послание, полное заботы, дружеского участия:

"4.11. (1914). Дорогой друг!

Вчера, наконец, приехал Самойлов (Ф.Н. Самойлов — член IV Государственной думы от рабочих Владимирской губ. — Авт.). Он очень болен: истощение, нервное расстройство и пр. В России его толком не лечили. Мы всячески уговаривали его приехать за границу и съездить к Салли (знаменитый бернский профессор по внутренним болезням. — Авт.). Вот он приехал. Очень просим, сходите немедля к Салли и выясните, когда он может принять его".

Ульяновы долго прожили за границей и хорошо знали, как тяжело оказаться на чужбине без всяких средств к существованию. Тут словами не поможешь. Нужно действовать, и Надежда Константиновна опять пишет Г.Л. Шкловскому очередное письмо — просьбу о помощи: "В Цюрихе сейчас живет один товарищ — латыш Кундзин. Он этой осенью проезжал через Краков. Парень он молодой и способный. Просидел он 8 лет в тюрьме, на каторге, и все время занимался — у него оказались очень хорошие способности к математике… Теперь он уже полгода за границей — и даже работы найти не может. (Он столяр.) Нервы его, истрепанные каторгой, просто не выдерживают этого эмигрантского крещения, и я боюсь, как бы он не кончил самоубийством… Очень бы надо помочь парню выбиться на дорогу. Напишите поскорее".

Революционные события нарастали. Об этом можно судить хотя бы по тому, что большевики имели уже не только свои газеты во многих промышленных городах, но и журналы. 8 марта 1914 года в Петербурге вышел первый номер журнала "Работница", в создании которого Крупской принадлежит большая заслуга.

Еще в феврале 1914 года, занятая подготовкой к выпуску первого номера журнала, Надежда Константиновна писала Анне Ильиничне в Москву: "Дорогая Аня, насчет женского органа все идет как-то стихийно пока. Насчет денег обещают в Москве устроить вечеринку, не знаю, выйдет ли что. Приложения в газете будут стоить не дешевле, а дороже. Журнал имел бы значение в смысле организационном, с этой стороны он лучше приложений…

Очень меня только заботит, как наладится редакционная часть. У нас тут дело плохо в том отношении, что двое тут, двое в Париже, насчет 5-го члена дело обстоит не так просто. В Париже очень дельная публика. Людмилу (Л.Н. Сталь. — Авт.) ты знаешь. Другая — еще более принципиально выдержанный человек, и все, за что берется, делает хорошо (речь идет о И.Ф. Арманд)… Так пиши же подробно про женский орган. Думаю, что ты возьмешься за него вплотную. Дело может выйти большое. У меня, но крайней мере, аппетит что-то стал разыгрываться".

Она прилагает все силы для привлечения в журнал лучших, старейших работников партии. Просит, чтобы создавался широкий корреспондентский актив вокруг журнала. В "Работнице" регулярно печатаются статьи Надежды Константиновны по самым актуальным, злободневным вопросам. Одной из первых статей была "Смертность детей среди петербургских рабочих", помещенная в шестом номере, где Крупская цифрами доказывает, что смертность детей прямо зависит от материального положения семьи.

В чем же видит автор путь спасения детей? В расширении борьбы рабочих за свои права, во включении в эту борьбу женщин-матерей. Только лучший социальный строй спасет детей от голодной смерти.