Крупская

Крупская кончает доклад оптимистическими строками: "Мы надеемся, что съезд партии положит конец всем недоразумениям подобного рода и российская социал-демократическая рабочая партия, обновленная, сильная своими единством и определенностью программы, с удесятеренными силами пойдет быстрыми шагами вперед по намеченному пути".

Доклад окончен, обсужден, одобрен. Надежда Константиновна по-прежнему занята перепиской "Искры". Одно за другим поступают сообщения о присоединении комитетов к искровской платформе. Так, Сибирский социал-демократический союз пишет: "Товарищи! В январе 1903 г., как вам уже известно, Сибирский союз заявил себя комитетом партии, выразил свою полную- солидарность с "Искрой" по вопросам теории и практики революционной борьбы и признал эту газету своим руководящим органом". Заявление Екатеринодарского комитета РСДРП выражает пожелание, чтобы на съезде произошло подлинное объединение всех социал-демократов на искровской основе, основе единственно правильной. Саратовский комитет ставит в известность о своей борьбе с эсерами. Рабочие требуют объяснить им платформы социал-демократов и социалистов-революционеров, поэтому комитет просит редакцию прислать литературу по этому вопросу. Много писем идет с сообщением о посылке делегатов на съезд.

После 1 мая в редакцию стали приходить письма с сообщениями о провалах, арестах во время демонстраций. И опять Надежда Константиновна, как секретарь редакции, связывает разорванные нити, посылает новых людей, требует точности информации.

В Женеве собралась большая группа делегатов II партийного съезда. Огромной радостью для Владимира Ильича был приезд Дмитрия Ильича. "Разговорам не было конца", — пишет Крупская. Со стола в их небольшой квартирке не сходил чайник. Когда же хотелось поговорить по душам, в тишине, уходили в парк или на берег Женевского озера.

Как вспоминал М.Н. Лядов, "иногда в предсъездовских дискуссиях разгорался спор между Лениным и Мартовым, и как-то само собой случалось, что все приехавшие с местной работы из районов, где уже разгоралось массовое движение, где уже пахло близкой революцией, все тесней группировались вокруг Ленина, все более понимали, как важно для создающейся партии, что именно Ленин оказался во главе ее. Наоборот, все заграничники или приехавшие с тех мест, где еще массового движения не было, все выступали против Ленина, не понимали всей серьезности выставленных им положений. И действительно, при дальнейшем обострении отношений все работники с мест стали большевиками, а все заграничники — меньшевиками".

Настало время для отъезда в Брюссель, где намечалось провести съезд.

В один из последних вечеров в Женеве, возвращаясь домой с совещания, Надежда Константиновна заметила в витрине одного магазина маленький бронзовый колокольчик. Вот это то, что надо! Она пересчитала деньги и вошла в магазинчик.

Дома она застала Владимира Ильича внимательно читавшим что-то — он не слышал, как она вошла. Надежда Константиновна, встав у порога, тряхнула колокольчик, и он радостно-переливчато зазвенел. "Что это? Зачем?" — удивился Владимир Ильич. "Как зачем, а как же Георгий Валентинович будет вести заседание, какой же председатель без колокольчика?!" — весело смеясь, говорила Крупская. "Ты умница, Надюша!" — рассмеялся и Владимир Ильич.

На съезде колокольчик славно потрудился, переходя из рук Ленина в руки Плеханова. Впоследствии его окрестили "колокольчик-раскольник". Сохранили его как драгоценную реликвию, и стоит он теперь в витрине Музея революции в Ленинграде, напоминая о далеких и трудных днях истории нашей партии.

Один из лидеров бельгийской социал-демократии, Вандервельде, договорился с правительством о проведении в Брюсселе съезда русских социал-демократов. Переговоры вел Б.А. Кольцов, член группы "Освобождение труда", и явка была назначена на квартире Кольцовых. Отсюда делегаты, прибывшие отдельными группками, должны были отправляться в маленькие гостиницы, где хозяевами были социал-демократы. Когда Владимир Ильич и Надежда Константиновна подошли к их улице, они увидели на углу жену Кольцова. В страшном волнении та сказала, что хозяйка квартиры категорически запретила появление у Кольцовых такого количества гостей. Организовали пикеты, и всех прибывающих сразу направляли в гостиницу "Золотой петух", которая принадлежала социал-демократам Бельгии.

Владимир Ильич страшно волновался: съезд партии — величайшее событие. По нескольку раз он прочел Надежде Константиновне свои речи, но нельзя было предусмотреть всего, что произойдет на съезде.

Позднее Надежда Константиновна писала: "Теперешняя молодежь, которая не знает, что значит годами ждать возможности обсудить сообща, со всей партией в целом, самые основные вопросы партийной программы и тактики, которая не представляет себе, с какими трудностями связан был созыв нелегального съезда в те времена, вряд ли поймет до конца… отношение Ильича к партийным съездам".