Крупнейшие аферы и аферисты мирового масштаба

Взбесившимся от легких денег выскочкой он не был. Легенда о Porche и яхте, повторенная многими изданиями, проверки не выдержала. Ни того, ни другого у Лисона не было. Был Rover. Единственной роскошью, которую он себе позволял, неизменно оставались часы Rolex и костюмы от Armani. А плата за служебное жилье – $3–4 тыс. ежемесячно – вряд ли многим покажется суммой головокружительной. В Сингапуре за хорошее жилье могут запросить и $10 тыс.Размеры его комиссионных и впрямь впечатляют – около $4 млн в общей сложности. Плюс $320 тыс. жалованья. Вспомним $15 тыс. от Coutts & Co. Правда, биржевые маклеры, работающие на крупные банки, случается, зарабатывают на комиссионных больше, чем председатель правления. Уже после ареста Лисона швейцарская финансовая группа Schweizerische Bankgesellschaft наняла известного маклера – коллегу Лисона – для координации биржевой деятельности, соблазнив его годовым заработком в $4 млн. А в Германии маклер, только начинающий карьеру на рынке ценных бумаг, получает зарплату 100 тыс. марок, которые через год-другой легко превращаются в $300 тыс. Так что заработки Лисона головокружительными не назовешь. Кроме того, в 1994 году его операции принесли банку 30 % всей прибыли. Так что безумцем-дилетантом он, вероятно, тоже не был.

...

СЛОВО «ИГРА» НАИБОЛЕЕ ИСЧЕРПЫВАЮЩИМ ОБРАЗОМ ОПРЕДЕЛЯЕТ ТО, ЧЕМ ЛИСОН ЗАНИМАЛСЯ В СИНГАПУРЕ. ОН ВВЯЗАЛСЯ В ТУ ОБЛАСТЬ ФИНАНСОВОЙ ЖИЗНИ, В КОТОРОЙ ЧУТЬЕ И БЫСТРОТА РЕАКЦИИ ВОЗНАГРАЖДАЮТСЯ МГНОВЕННО.

И свои комиссионные отработал честно. Слово «игра» наиболее исчерпывающим образом определяет то, чем Лисон занимался в Сингапуре. Он ввязался в ту область финансовой жизни, в которой чутье и быстрота реакции вознаграждаются мгновенно. А отсутствие оных наказывается столь же стремительно и беспощадно.

Лисон спекулировал на фьючерсных контрактах, до поры до времени – безошибочно. Сидя за компьютером, он мог совершать 200 кульбитов один за другим. Это – сфера высоких рисков, Formula 1 мирового рынка. Шерсть, сахар, нефть, валюта входили в сферу интересов Barings, знание конъюнктуры окупалось, принося миллионы. Триумф Лисона на сингапурской бирже длился восемнадцать месяцев и принес ему прозвище «Счастливчик Ник». Но последняя акция оказалась чересчур, как бы это выразиться… авангардистской, что ли.

...

БЛАГОРАЗУМНЫЕ ОТСТУПИЛИ– ЛИСОН СЫГРАЛ ВА-БАНК. ИЕНА УПОРНО ПАДАЛА, ЛИСОН НЕ ОСТАНАВЛИВАЛСЯ. ОН УПРЯМО СТАВИЛ НА КРАСНОЕ. ВЫХОДИЛО ТОЛЬКО ЧЕРНОЕ.

Он играл на повышение иены. Причем играл буквально – не по законам биржи, рекомендующим тщательно обдуманный риск, а по законам Лас-Вегаса, где принято полагаться на судьбу. Он купил в общей сложности 20 тыс. фьючерсных контрактов, предполагая скорый взлет иены. Если бы расчет оправдался, Barings обеспечил бы себе неслыханный триумф в финансовом мире. Только расчет не оправдался. Землетрясение в Кобе повергло национальную валюту в шоковое состояние. Благоразумные отступили – Лисон сыграл ва-банк. Иена упорно падала, Лисон не останавливался. Он упрямо ставил на красное. Выходило только черное.

Руководство Barings позже пыталось доказать, что об авантюрах сингапурского филиала оно ничего не ведало. К сожалению, доказать нечто подобное практически невозможно. Ни одна сделка не оставалась незарегистрированной. Руководство банка и лично председатель правления имели доступ к любым операциям в любую минуту. Цифры нарастающих потерь были доступны каждому, кто счел бы нужным ими поинтересоваться. Лисона не остановил никто. Национальный банк Англии не был поставлен в известность.