Крупнейшее поражение Жукова

Тарасов по-прежнему планировал воспользоваться помощью стрелкового корпуса Поветкина для прорыва тактической обороны противника (69). Затем механизированный корпус Соломатина должен был двинуться на запад, чтобы выполнить свою основную задачу — соединиться с подвижными силами 20-й армии. Вопрос заключался в следующем: каким образом Соломатин будет защищать свой южный фланг от немецких контратак и помогать пехоте окружать противника у Белого, одновременно выполняя собственную основную задачу? Несмотря на все попытки найти выход, в отсутствие второго механизированного корпуса проблема все равно оставалась. Жуков считал, что наметил возможные пути решения, забрав 2-й механизированный корпус Корчагина из 41-й армии: он переподчинил Тарасову две отдельных механизированных бригады (47-ю и 48-ю), но это лишь осложнило положение. Соломатин добивался передачи этих бригад своему корпусу, а Тарасов возражал — образовавшееся формирование из десяти подвижных бригад и полков будет слишком крупным, чтобы Соломатин смог командовать им. И кроме того, Тарасов стремился оставить эти две бригады в резерве армии, чтобы ввести их в бой в наиболее благоприятный момент наступления. В конце концов Тарасов добился своего, и бригады остались в резерве.

В результате Соломатин разработал несколько планов действий своего корпуса, но так и не составил четкого представления о том, как осуществить основную задачу.

Перед командирами, планировавшими наступление 41-й армии, вставали и другие, более узкие проблемы. Силам армии предстояло собраться для атаки на труднодоступной местности к западу от Белого, а затем нанести удар по укрепленным оборонительным позициям противника вдоль стратегически важного шоссе, ведущего на север, к Белому — артерии, за которую немцы так упорно цеплялись во время ожесточенных сражений предыдущей зимы. Более того, сам город Белый представлял собой настоящую крепость, которая выдержала неоднократные яростные атаки советских войск той же зимой, а теперь препятствовала их продвижению. Главная дорога вела из города на юг, до пересечения с шоссе, ведущего на юг от Торопца и Западной Двины через Духовщину и Ярцево. Эта дорога находилась под усиленной охраной, к западу от нее раскинулись обширные леса среди частично или полностью замерзших болот. Коммуникации к западу от главной дороги пребывали в плачевном состоянии, что сильно затрудняло подвоз боеприпасов и сосредоточение советских войск. Немцы вырубили лес на расстоянии до 2 км по обе стороны от дороги с целью улучшения видимости и поля обстрела. Многочисленные деревни вдоль дороги немцы превратили в настоящие крепости своей первой линии обороны. Чуть восточное дороги протекала река Вишенка. Ее можно было перейти вброд, более того, она уже замерзла, но ее крутые берега и прилегающие к ним топи представляли серьезное препятствие и для пехоты, и для танков. Предстоящее форсирование реки осложнялось тем, что к востоку от нее располагалась густая сеть укрепленных деревень на открытой местности и вдоль опушки большого леса, протянувшегося далее к востоку. Советским войскам предстояло прорвать эту укрепленную линию обороны и по лесу достигнуть открытой местности, расположенной далее на запад, вдоль рек Нача и Лебастина. Объекты ближайших задач Советской армии находились за рекой Нача, вдоль немецкой коммуникационной дороги, ведущей в Белый с юго-востока, со стороны деревни и железнодорожной станции Владимирское. Вдоль этих рек разведка обнаружила вторую линию обороны противника (70). Учитывая рельеф местности и расположение на ней немецких укреплений, все три командира обратили особое внимание на Владимирское. Они согласились, что для успеха операции необходимо быстро прорвать второй оборонительный пояс противника и так же быстро захватить ключевой железнодорожный узел и дорожный перекресток. Но еще важнее успеть захватить их прежде, чем немецкие бронетанковые резервы преградят путь наступлению советских частей.