Круговерть бытия 2

Загорелые, обветренные лица станичников выражали непоколебимую решимость, пропахшие лошадиным потом и дымом костров фигуры мужественно выпрямились, пыльные сапоги притоптывали в такт крикам. И сейчас неважно было, умеешь ли ты читать Шекспира в подлиннике. Это все никому не нужная мишура. Выйти против стократ превосходящего врага и победить — вот что имело истинную ценность!

На том мы и порешили.

Не знаю уж найдутся еще на свете люди, а если найдутся, то за сколько миллионов долларов они бы согласились поменяться с нами местами…

Последняя пепельная полоса заката вскоре растаяла, и в мире воцарилась ночь, тьму которой нарушали лишь одинокие огоньки звезд. Дозорные, прижимая ухо к земле, слышали даже самые слабые звуки в округе, и по этим звукам с легкостью узнавали зверей. Наши кони, никакого опасного запаха чужаков не чувствовали…

Лишь благоухал цветущий кизил. От пряного аромата даже пчелы пьянели.

Проснулись мы снова за полночь. И, с богом помолясь, двинулись в путь. Окольной дорогой. Тихо, спокойно. Орлят видно спозаранку.

Когда линия предрассветного горизонта на востоке стала светлеть, то мы остановились. «Путь войны — путь обмана»- как говорил пророк Мухаммед. А мы люди толерантные, поэтому спешим обрадовать мусульман глубоким знанием их обычаев. И кроме того, умные — хоть на муллу экзамен сдавай!

Наш замысел был более чем дерзкий.

Все казаки начали прилаживать на свои папахи различные тряпки. Кто рушник, кто рубаху, а кто и вовсе — сменные кальсоны. Конечно, такие тюрбаны могли бы заставить помешаться от ужаса убежденного эстета, но нам и такие изделия сойдут для маскарада.

У кого получилось более-менее похоже на чалму — те поедут в первых рядах. Им мы повязали на пики зеленые или черные тряпки — пусть будут вместо знамен.

Теперь издалека мы сойдем за турок. Чалмы присутствуют, зипуны и армяки у нас и так скроены на восточный лад. К тому же, за эти дни наша форма так запылилась, что сам черт не разберет, что она синего цвета.

Это вечная беда конницы, что поднимая при движении клубы пыли, все наездники превращаются в безликие серые фигуры. Часто даже во время сражения, после пары конных сшибок, когда всадники снова строятся для очередной атаки, многие воины по ошибке затесываются во вражеские ряды, будучи обмануты визуально. Казаков, конечно, всегда можно узнать по характерным красным лампасам, но опять же, в первые ряды мы пустили станичников переодетых в обычные штаны.

Короче, «горошину» мы припасли, осталось дело за принцессой. Это наша первая встреча в этом году с вражеской армией. А нехристей много, как саранчи. Поэтому нужно устроить вислоухим басурманам западню, задушить их хитростью.

После преображения мы продолжили путь. Казаки шли бодро и смело, готовые на подвиг и на смерть.

— Один раз родила казака мати, — говорили они, — один раз и умирати!..

Через некоторое время, заметив удобный холм, тут мы оставили человек пять со своим обозом. Пусть оборудуют нам запасные позиции на случай отступления. Сильно уж сейчас нас мало по сравнению с турецкими ордами. Всякое может случиться…

Глава 7

Мы успели до начала утреннего намаза. И, с первыми проблесками зари, выскочили немного северо-западнее армии Хуссейна-паши, преграждающей на севере путь к Шумле. Если бы мы обошли турецкое воинство восточнее, то рисковали бы угодить между молотом и наковальней. Оказаться между армиями Хуссейна и Решида.

Как мы и предполагали, турецкое войско расположилось раздроблено. Никто здесь не теснился. Вся равнина была усеяна скоплениями палаток и шатров. Так как лошади кавалерии в основном питаются травой, то для привольного выпаса им нужны большие пространства.

А пока еще весной, не наступила та вредная для животных пора, когда от жарких солнечных лучей выгорает подножный корм. К тому же большое скопление людей на одном месте, способствует развитию желудочных болезней.

Ближе к нам располагался тысячный табор атабека Ибрагима ( если мы не ошибаемся), намного юго-восточней еще такой численности лагерь, и вблизи линии горизонта виднелся подобный же объект. Вот они, разбойничьи логова!

Пехотинцы же особо в пространстве не нуждались, так что несколько позади и слева от таборов конницы начинались границы огромного пехотного скопища. Там должно было располагаться 15 тысяч османских солдат и башибузуков. Отсюда стан османских аскеров казался огромным муравейником. Везде битком набито.

Короче, кошмар. Армия выглядит совсем «как настоящая».

Но нас пока пехота не колышет. Нам надо хорошенько проредить вражескую конницу. А людей атабека Ибрагима сейчас можно было брать тепленькими. Так как их кони пока табуном мирно паслись поодаль, а турки готовились к молитве. И даже все их пикеты и разъезды вернулись в лагерь, чтобы принять участие в намазе.

Ну, а мы неспешно поехали к ним. Приближаясь, я заметил что все мусульмане приняли коленно-локтевую позу, выпятив оттопыренные задницы. Шахиды повторяли Шахаду (Символ веры).

«Опочки- какие попочки!» — подумал я. — «Зря Вы, ребята, это сделали. Сейчас прилетит Вам по попе ата-та! У Вас товар, у нас — купец.»