Кругом измена, трусость и обман

Одним из самых активных сторонников переворота был командующий Уссурийской дивизией генерал-лейтенант А. М. Крымов. В январе 1917 г. в Петрограде состоялась встреча генерала Крымова, которого М. В. Родзянко называл «доверенным лицом Алексеева», и руководством Прогрессивного блока^{364}. Крымов выразил полную готовность армейской верхушки поддержать думцев в их заговорщической деятельности и заявил, что «переворот неизбежен»^{365}.

9 февраля 1917 г. в кабинете М. В. Родзянко в Государственной думе состоялась ещё одна встреча лидеров оппозиции и генералов Рузского и Крымова. Было решено, что в апреле, когда император Николай II будет возвращаться из Ставки, его поезд будет остановлен в зоне действия штаба Северного фронта, император арестован и его «заставят отречься от престола»^{366}.

Имеются сведения и о вовлечённости в планы заговорщиков командования Балтийского флота. Капитан 1-го ранга И. И. Ренгартен писал в своём дневнике, что из его разговора с командующим флотом вице-адмиралом А. И. Непениным стало известно о «довольно определённых сношениях между А. Гучковым, генералом Алексеевым, Непениным об организации переворота»^{367}.

Не менее интересной представляется роль в заговоре против императора начальника гарнизона Пскова генерала М. Д. Бонч-Бруевича. Сам генерал в своих воспоминаниях свою осведомленность о заговоре не отрицал, хотя от прямого участия открещивался, причисляя себя к «легковерным людям», которые полагали, что можно заменить «последнего царя кем-либо из его многочисленных родственников».

По словам Бонч-Бруевича, сложившаяся политическая ситуация в 1916 г. «вызвала к жизни немало заговорщических кружков и групп, помышлявших о дворцовом перевороте». Бонч-Бруевич называет имена генералов-заговорщиков: Алексеев, Брусилов, Рузский, Крымов, а также указывает, что к заговору примыкали члены Государственной думы и о нём были осведомлены послы М. Палеолог и Дж. Бьюкенен^{368}.

Бонч-Бруевич был близок и к революционным силам. Один из руководителей русской контрразведки, он приходился родным братом видному большевику В. Д. Бонч-Бруевичу, с которым, как он сам писал, был всегда близок. Через своего брата генерал Бонч-Бруевич имел неплохие контакты с большевистским руководством. Сам генерал Бонч-Бруевич писал, что он не был далёк от большевиков^{369}.

В истории февральских событий практически не изучена роль генерала от артиллерии А. А. Маниковского. Между тем он сыграл немалую роль в осуществлении переворота. Генерал Маниковский был начальником Главного артиллерийского управления. П. Н. Милюков писал, что были предложения «объявить Думу Учредительным собранием и передать власть диктатору (генералу Маниковскому)»^{370}.

Связи оппозиции продолжались и с Великим Князем Николаем Николаевичем. От Великого Князя, который не забыл царю отстранение от командования, всё чаще слышали скрытые угрозы царствующей чете^{371}.

9 декабря 1916 г. на совещании у князя Г. Е. Львова был выработан «план дворцового переворота с целью свержения Николая II и замены „неспособного“ Монарха Великим Князем Николаем Николаевичем»^{372}.

А. И. Хатисов в эмиграции сообщил С. П. Мельгунову, что «Николай Николаевич должен был утвердиться на Кавказе и объявить себя правителем и Царём»^{373}. Хатисов прибыл в Тифлис к Великому Князю с предложением занять российский престол^{374}. Великий Князь выслушал доклад Хатисова и сделанное им предложение спокойно. Он не выразил ни удивления, ни протеста против намерения низвержения царствующего императора^{375}.

Тем не менее Великий Князь Николай Николаевич не был уверен в успехе заговора, а потому колебался^{376}. В конце концов Николай Николаевич отказался от участия в перевороте, но высказал заговорщикам свою полную моральную поддержку^{377}.

По замыслам заговорщиков большую роль в «Кавказском плане» должен был сыграть вице-адмирал А. В. Колчак. Именно он должен был осуществить военно-морскую «демонстрацию в пользу Николая Николаевича»^{378}.