Кругом измена, трусость и обман

Н. Н. Джонсон сообщил также, что «оставаться в Зимнем дворце оказалось невозможным: караул снялся, и двери дворца открыты»^{799}.

По словам Джонсона, квартира кн. О. П. Путятиной была «выбрана как ближайшая к Зимнему дворцу, и что и сюда пришлось переходить не через улицу, а по двору Эрмитажа и дворца Великого Князя Николая Михайловича»^{800}.

Все последующие дни Великий Князь Михаил Александрович фактически был пленён в квартире на Миллионной улице. Всё его общение с внешним миром проходило через М. В. Родзянко^{801}.

Квартира в доме 12 по ул. Миллионной принадлежала князю Павлу Петровичу Путятину. Когда Великий Князь Михаил Александрович и его секретарь Джонсон оказались на Миллионной, Д. 12, П. П. Путятина в Петрограде не было, он был в действующей армии. В квартире жила его жена княгиня О. П. Путятина (урождённая Зеленая, дочь Одесского градоначальника П. А. Зелено́го). Поэтому А. С. Матвеев ошибочно называет квартиру её именем.

А. С. Матвеев вспоминал, что когда он 1 марта утром прибыл в квартиру Путятиной, то Н. Н. Джонсон ему сообщил, что «вызван для охраны вел. кн. караул из школы прапорщиков». Одновременно Джонсон сообщил, что Великий Князь «подписал акт, привезённый ему из Государственной думы, в котором он признавал необходимость конституционного порядка в Российской империи»^{802}.

Таким образом, утром 28 февраля Великий Князь Михаил Александрович оказался на частной квартире под «охраной» каких-то прапорщиков, отрезанным от внешнего мира. В таких условиях он подписал акт о необходимости парламентского строя. Авторами этого акта были два ближайших помощника Дворцового коменданта В. Н. Воейкова: начальник его канцелярии Е. А. Биронов и начальник Царскосельского дворцового управления князь М. С. Путятин, родственник хозяина квартиры, где оказался Великий Князь Михаил Александрович.

Великий Князь Михаил Александрович, после того как он накануне отказался предать своего августейшего брата, был лишён свободы членами ВКГД и насильственно содержался («был заперт» — по определению полковника Б. В. Никитинана Миллионной улице. Не случайно уже после февральских событий Великий Князь Михаил Александрович высказывал «особенное недовольство против Родзянко именно за то, что он вызвал и оставил Великого Князя одного»^{803}.

Взаимодействие Ставки и революционного правительства

Деятельность руководства Ставки, начавшаяся сразу же в ночь на 28 февраля, после отъезда Императора Николая II, привела к тому, что приказ царя об отправке войск на Петроград был сорван.

Ещё 27 февраля Император Николай II отдал приказ направить на Петроград значительные воинские подразделения. Поздно вечером 27 февраля, когда Государь ещё находился в Ставке, генерал М. В. Алексеев передал министру М. А. Беляеву и начальнику штаба Северного фронта Ю. Н. Данилову царский приказ послать в Петроград войска Северного фронта в количестве двух кавалерийских и двух пехотных полков из числа «самых прочных, надёжных». Кроме того, этим силам придавалась пулемётная команда Кольта. Такой же отряд направлялся и с Западного фронта. Государь требовал направить «прочных генералов, смелых помощников»^{804}.

Прибытие таких крупных подразделений под командованием опытных начальников ожидалось не позднее дня 1 марта. Эти войска должны были подавить бунт и водворить порядок в столице.

Весь вечер 27-го, ночь и день 28 февраля Ставка демонстрировала кипучую деятельность по отправке войск.

28 февраля в 2 ч 12 мин ночи, когда императорский поезд ещё стоял на перроне Могилёва, генерал М. В. Алексеев послал генералам Н. В. Рузскому и А. Е. Эверту следующие телеграммы: «Государь император повелел назначить сверх войск, высылаемых в Петроград, согласно предшествующей моей телеграмме, ещё по одной пешей и одной конной батарее от каждого фронта, имея на орудие по одному зарядному ящику»^{805}.

Перед самым отъездом Император Николай II приказал генералу М. В. Алексееву сообщить командующему Московским военным округом генералу от артиллерии И. И. Мрозовскому, что последнему предоставляется право объявить Москву на осадном положении^{806}.