Круглая печать

— Я и сейчас не верю.

— А это? — Следователь хлопнул ладонью по листочку.

— Странный ты человек, Абдулла! — сказал Сазонов следователю. — Ты думаешь, что жизнью движет подлость, что добро торжествует благодаря случайности, а истина выясняется из доносов? Как можно так жить! Для меня эта анонимка — еще одно доказательство невиновности учителя.

— Да? — Акбарходжаев встал за своим столом. — Ты не откажешься, что из-за тебя я отложил его арест?

— Конечно, не откажусь.

— И письменно подтвердишь?

— Пожалуйста.

— Твой дорогой учитель сбежал, — зло глядя на Сазонова, выговорил Акбарходжаев.

Это был удар. Этого Сазонов не ожидал.

— Не может быть… — сказал он.

Люди часто говорят «не может быть». Это помогает им понять, что так бывает.

2

Когда Закир вернулся из города и отдал матери деньги за молоко, его подозвал отец. Он работал сторожем — сутки дежурил, двое отдыхал.

— Ты знаешь, что происходит у нас на улице? — спросил он.

— Знаю, — сказал Закир.

— И что ты собираешься делать?

— Ничего не собираюсь. — Закир не понимал, чего хочет от него отец.

— Вы совсем распустились, и вот из-за вашей распущенности пропал мальчик. Ты тоже хочешь пропасть?.. Что за собака у вас во дворе? — Отец, хотя и был недоволен тем, что ребята считали опустевший двор кузнеца Саттара своим, все-таки говорил «ваш двор».

— Эту собаку нам подарил дяденька, который продал фотоаппарат. Очень дорогая собака, он сказал. Она без хвоста. Это собака-ищейка.

— Отдайте собаку тому, у кого взяли, — сказал отец.

— Ну честное слово, нам ее подарили!

— Я сказал — отдай.

— Она не моя, — возразил Закир, — она общая.

— Но главный хозяин кто — ты? Кто ее кормит?

— Все, — сказал Закир. — Но больше маленький Рахим, брат Эсона.

— Скажи ему, чтоб вернул собаку.

— А что, тот дяденька приходил? Монтер?

— Нет, — сказал отец, — мне про вашу собаку Саидмурад, приказчик, рассказал. Он сегодня пришел ко мне и говорит: «У твоего сына есть собака, отдай ее мне». Я ему сказал: «Чего это я буду тебе чужую собаку отдавать?» Он говорит: «Не отдай, а продай». Он мне за нее десять рублей предлагал.

— Десять? — удивился Закир.

Что собака может стоить таких денег, ему и в голову не приходило. За десять рублей тогда можно было купить ишака. Большого ишака. С уздечкой.

— Если это действительно такая дорогая собака, — настойчиво сказал отец, — то вам никто подарить ее не мог. Правда, я сам никогда не слышал, чтобы собаки были такие дорогие; самый лучший щенок-волкодав и тот стоит рубль.

— А вы не продали ее Саидмураду? — испугался Закир.

— Что же я, украду у вас и продам? Скажи лучше, ты ничего не натворил? А то меня сегодня в махалинскую комиссию вызывают.

— Ничего не натворил, — с чистым сердцем ответил Закир.

Разговор с отцом заставил Закира о многом задуматься. Из всех ребят он был самый беззаботный. Он был ловкий, сильный, лучше всех играл в футбол и не любил думать о сложном. А сейчас задумался.

Когда какой-то неизвестный проломил фанеру над очагом, где жил Доберман, ребята решили, что это вор, который хотел забраться в опустевший дом, надеясь чем-нибудь поживиться. А вчера ребята нашли во дворе изодранный мешок, и никто не мог понять, откуда этот мешок взялся. Решили, что Доберман вытащил его из какой-нибудь щели или какой-нибудь прохожий из озорства перекинул его через дувал.

Сегодня все эти предположения казались Закиру сомнительными. Откуда Саидмурад знает про собаку? И откуда он знает, что собака дорогая? А что, если это Саидмурад ночью залезал к ним во двор?

Сказать о своих предположениях ребятам Закир не решился — он боялся, что над ним посмеются. Но, увидев в «своем» дворе Рахима и Эсона, сказал им:

— Я слышал, что собака наша очень дорогая. Нужно следить, чтоб ее не украли.

— Без тебя знаю, — ответил Эсон. — Говорят, эта собака — ищейка, что хочешь может найти. Украдет чего-нибудь вор, а она вора понюхает и сразу найдет. Это мне Кудрат говорил.

Зря Эсон сказал о Кудрате. Ребята и так все время думали о пропавшем друге. Все взрослые считают, что он утонул в Анхоре, а ребята не могли убедить их, что это не так.

«Он без нас никогда не ходит купаться, никто из нас не купается в одиночку», — говорили они взрослым. А те отвечали: «Тогда, значит, вы видели, как он утонул. Значит, вы сами испугались и товарища бросили». Но, в общем-то, им верили. Просто запретили купаться.

Слухи о том, что никаких утопленников в Ташкенте в эти дни не находили, еще больше убедили друзей, что Кудрат не утонул. «Ну, а что же могло случиться? Ну что? Не умер же он? «— так рассуждали друзья.

Они почему-то были уверены, что Кудрат жив, здоров, что он вернется и расскажет о своих приключениях да еще приврет немножко. Конечно, приврет. Такой уж он человек. Некоторые даже завидовали ему: «Везет же людям». Так, например, думал Закир.

Если бы они знали! Но они ничего не знали и потому верили, что все будет хорошо. А может быть, они просто хотели забыться.

— Сегодня будем Дика Портера читать, — сказал Закир. — Скоро Садык придет, он новый выпуск обещал принести.

— Ой, Закир, — сказал Эсон, — мне с тобой по секрету поговорить надо.