Круги на воде

Кларисса несколько растерялась. Минуту она приходила в себя. Потом поспешила ответить:

— Ну конечно! Об этом-то мне и хотелось поговорить! Я решила выпить чаю, зашла и увидела вас. Тогда я подумала: «Вот кого я спрошу». Никто ведь не хочет связываться с полицией без крайней надобности. Но меня мучает беспокойство, я никак не могу избавиться от него. А если дело доходит до того, что не можешь заснуть… тогда хочется с кем-нибудь посоветоваться!

— Что же вас беспокоит? — серьезно спросила мисс Силвер.

Как это часто бывает, Кларисса испытала облегчение просто от того, что высказала вслух то, что переполняло и мучило ее, и она ответила:

— Ничего особенного. Просто мне не с кем было поговорить. А если вы связаны с полицией…

— Официально я с ними не связана. — Мисс Силвер кашлянула.

Кларисса пристально посмотрела на нее.

— Я ничего в этом не понимаю. Разумеется, для полиции тут нет ничего интересного. Просто я плохо разбираюсь в законах. У меня могут быть неприятности в любом случае: буду ли я болтать или буду держать язык за зубами. Понимаете, я — сиделка, сама зарабатываю себе на жизнь, и, если пойдут разговоры, что я разбалтываю то, о чем разговаривают мои пациенты, мне потом несдобровать.

— Вы хотите мне что-нибудь рассказать?

Кларисса взяла пирожное.

— В общем, да. Если вы не пойдете в полицию. То есть хорошо, если еще кто-нибудь будет знать, а то только я одна знаю… — Она надолго замолчала, потом добавила: — Теперь иногда, когда просыпаешься среди ночи, в голову приходят очень странные мысли. Именно ночью я поняла, что осталась одна. Я думала рассказать Эдварду, но у меня нет никакой возможности. Он по горло в работе, а когда свободен, эта девчонка Сьюзен липнет к нему как пиявка.

Мисс Силвер налила себе еще чашку чая. Девушка была в состоянии нервного возбуждения. Она крошила пирожное, подносила его ко рту и опускала на тарелку, так и не откусив, подвигала к себе чашку и сразу же отодвигала ее.

Сделав глоток, мисс Силвер спросила:

— А кто такой Эдвард?

Кларисса стала рассказывать ей об Эдварде Рэндоме и о Гриннингзе, о двух завещаниях мистера Рэндома — обо всем и так добралась до своего нового места работы при мисс Оре Блейк. Правда, кое-что она изменила: Гриннингз стал Гринвейз, а Рэндомы — Риверсами, а остальных она называла только по имени, опуская фамилии.

— Понимаете, я была в доме, когда мистер Джеймс написал новое завещание, за неделю до своей смерти. Это не значит, что я была в комнате, меня там не было. Но за ночь до этого он позвал меня. Помню, когда я вошла, он сидел в кровати и говорил, что видел во сне Эдварда — это тот племянник, про которого думали, что он умер. Мистер Джеймс сказал, будто бы Эдвард приснился ему и объявил, что жив. «Нужно что-то делать с завещанием, — так сказал мистер Джеймс. — По нему все переходит к Арнольду, а если Эдвард жив, это неправильно». Ну, я его стала убеждать, что это только сон, а он твердил, что сны бывают иногда вещими. На следующий день он хорошо себя чувствовал, оделся и спустился в кабинет. У меня был выходной, а когда я вернулась, он мне сказал, что написал новое завещание и два садовника подписали его. «Ну вот, дело сделано. Я могу спокойно умереть». Он не сказал мне, куда положил завещание, а через неделю умер.

— И племянник вернулся?

— Спустя шесть месяцев. Я уезжала с больным в Канаду и не была здесь почти год. Все это случилось как раз после того, как я вас видела. Я ничего не слышала, пока не вернулась. Встретила друга Эдварда, он-то мне и сказал, что Эдвард нашелся и проходит какой-то курс по управлению имением, что он очень изменился, и никто не знает, где он был все это время и что делал. Он сказал, что Эдвард очень стеснен в средствах, потому что по завещанию его дядя Арнольд Рэн… Риверс получил все. Поэтому я подумала, что надо поехать в Гриннингз и все разузнать, и написала туда доктору, спросила, нет ли у него на примете работы.

Смена Гринвейз на Гриннингз не ускользнула от мисс Силвер. Она поняла, что это и есть истинное название — слово вырвалось так естественно. Ее внимание удвоилось, потому что о Гриннингзе она уже слышала. Дочь ее старой подруги недавно переехала в Гриннингз и приглашала ее к ним с мужем погостить.

— Ну и как?

Кларисса продолжала, поражаясь тому, как легко было разговаривать с этой старомодной маленькой женщиной, словно сошедшей с фотографии из семейного альбома. Она сообщила, как приехала в Гринвейз (и чуть было не сказала Гриннингз!) и узнала, что Эдвард вскоре тоже должен вернуться: ему предложили там работу.

— Конечно, я хотела поговорить с ним, в конце концов, это касается именно его. Но я никак не могу встретиться с ним наедине. Эта девчонка Сьюзен, я вам уже говорила, просто вцепилась в него! Разумеется, она в него влюблена, это сразу же бросается в глаза! Но мужчины никогда не замечают таких вещей. Эдвард ни о ком, кроме меня, и не помышляет, по крайней мере, не помышлял бы, если бы мне хоть раз представился случай.

Мисс Силвер предостерегающе кашлянула.