Круги на воде

Нет, целиком я его не видел. В смысле - Антигонино тело... Просто все, доступные для обозрения места, были у неё конопатыми.

Её конопушки не были похожи на благородную золотую россыпь, покрывающую молочную кожу Мириам. Антигона была словно обрызгана из краскопульта, щедро, с размахом. Мне очень нравилось.

Алекс устроился сзади, на широком, как диван, сиденье. Подложив под голову свёрнутую ветровку, он прикрыл глаза, и пробормотав: - Разбудите, когда будем на месте... - захрапел.

- Куда едем-то? - спросил я, устраиваясь рядом.

В багажнике Хама я заметил несколько футляров из жесткой кордуры, и теперь гадал, что там: удочки, или ружья.

- На дальний край Ладожского озера, - охотно пояснила Антигона. За рулём Хама она смотрелась почти комично: мелкая козявка на широком сиденье, и чтобы смотреть на дорогу, ей приходилось вытягивать шею. - Там у нас дачка.

- Дачка?

- Имение покойного батюшки Александра Сергеевича. Деревня в полтораста душ и господский терем.

- Так господин Голем ещё и рабовладелец?

- Но-но, - Антигона ловко закурила одной рукой и выпустила дым в окошко. - Крепостное право у нас давно отменили. А люди там живут особенные - те, кому в городах и современных коттеджных посёлках не нравится. Впрочем, сам увидишь.

Вопреки давней моей нелюбви спать в автомобилях, я уснул. Причём так крепко, как давно уже не спал.

Наверное, сказывалось само ощущение дороги, перемены места - в городе я привык, что нападения можно ожидать в любой миг, хоть бы и в собственной постели. Почему-то казалось, что сейчас, в данный момент, никто не знает, где мы.

Чувство было приятным. Почти как в детстве, когда я, играя в "крепость", прятался под столом в гостиной, скрывшись ото всех за широкой бахромой бархатной скатерти...

Проснувшись увидел, что дорога стала совсем узкой, а по краям её, как безмолвные часовые, выстроились синие ели. Свет заходящего солнца мелькал сквозь ветки, расчерчивая серый от старости асфальт на белые и чёрные полосы.

- Не устала? - спросил я Антигону. По пустой дороге девчонка гнала под сто двадцать, на пределе Хамовых мощностей.

- Почти добрались, - откликнулась она. - Не парься, всё путём. Я привыкла.

Опустив стекло, я вдохнул холодного воздуху. В хвойных лесах совершенно особенный воздух. Пахнет он сыростью, но не гнилой, болотной, а свежей, родниковой. Хвоей пахнет, поздней земляникой, коричневыми шляпками боровиков и смородиновым листом.

А ещё волчьей шерстью и мускусом.

Волосы на загривке поднялись дыбом. Слишком хорошо я помнил этот запах, терпкий, агрессивный, по-своему, притягательный.

Мнились в нём быстрые тени с острыми зубами, безумный, до полного изнеможения, бег, и конечно же, кровь - куда ж без неё?

Прикрыв глаза, я представил, как зубы входят в мягкую плоть, как на язык попадают первые тёплые капли...

- Шурка, очнись, Шурка! - я почувствовал, как меня бьют по щеке.

- Ты чего дерёшься?

Антигона сидела вцепившись в рулевое колесо, бледная, даже веснушки пропали. На меня она не смотрела.

- А ты зубом не цыкай, так я и драться не буду, - рявкнула она и крутанула руль, чтобы объехать выбоину.

- Зубом?

Она молча повернула ко мне зеркало заднего вида, и я отшатнулся.

В зеркале был не я. Во всяком случае, существо, которое в нём отражалось, со мной имело сходство лишь отдалённое.

Белые волосы, давно не стриженные, разметались по плечам, обрамляя белый же, туго обтянутый кожей лик. Глаза запали, став двумя тёмными, с рваными краями дырами, губы слились с бледной кожей... Неприятней всего были синие, выступившие по всему лицу, вены. Словно наведённая синей тушью карта рек.

Махнув рукой, я отвернул зеркало от себя и насупился. За окном мелькали всё те же ели.

- О чём ты думал?.. - спросила Антигона.

- О волках, - простодушно ответил я.

- Кровь, дурак! Ты должен был выпить крови перед тем, как ехать!

- Извини, я забыл, - сказал я после паузы.

Я и вправду забыл. Мысль об отпуске, сборы, чемоданное настроение, так меня увлекли, что я и думать забыл об обязательной утренней дозе.

- Жопу свою лучше бы забыл, - буркнула Антигона. Неудобно скорчившись, одной рукой она вела Хам, а другой шарила за своим сиденьем. - На! - наконец выпростав руку, она бросила мне на колени стальной термос.

Накатила волна благодарности. Сам я даже не подумал, что мне придётся чем-то питаться в дороге, да и на месте тоже...

Дома кровь мне поставляли из нескольких фермерских хозяйств - свиную, свежую. Хрюшки не очень переживали, когда у них забирали литр-другой в неделю. К тому же, свиная кровь по составу наиболее близка к человеческой...

Редкая болезнь, - наврал фермерам Алекс. - Гемоглобиновое голодание. Недостаток собственных кровяных телец.

Те вошли в положение - за немаленькую мзду.

- Мне остановиться? - спросила Антигона, когда я принялся отвинчивать крышку термоса.

- Не надо. Я справлюсь.

Марать пластиковую чашку из походного набора я не стал, отхлебнул прямо из горлышка. В нос ударил кислый запах меди, на языке образовалась сладкая горечь.

Чувствуя, как отпускает, я завинтил термос и не глядя сунул его в сетку за спинкой своего кресла.

- Спасибо.