Круги на воде

«…в груди Цинь Мина вспыхнуло пламя ненависти и он, пришпорив коня и размахивая палицей, ринулся на противника. Со Чао тоже припустил своего скакуна. Враги яростно сражались. Их кони, словно бешеные, набрасывались друг на друга. Уже более двадцати раз сражались воины, но так и нельзя было сказать, на чьей стороне перевес».

(«Речные заводи», гл. 63)

Повторимся – в обычных повседневных условиях схватки всегда носили более или менее равный характер, и редко когда простолюдину приходила в буйную голову безумная идея нападать с голыми руками на вооруженного профессионала. Исключения же имели вполне предсказуемый исход. Опять-таки, не станем принимать в расчет редкостных удальцов, виртуозов, гениальных мастеров драки, каких немало во все времена по белу свету – ведь рассуждения наши носят обобщенный характер. Конечный результат схватки, скажем, двух самураев был вовсе неоднозначен, и увлекательный благородный поединок мог завершиться просто пленением менее искусного или неудачливого бойца с последующим выкупом – отнюдь не отсечением головы. Иными словами, подобные игры всю свою многовековую историю велись, худо-бедно, по правилам. Эти неписаные законы были жестоки, грубы, и зачастую вообще иллюзорны, но они были. Мечу противостоял меч, алебарде – топор, копью – доспехи, а на всякий хитрый ход отыскивался еще более' хитрый ответ. Как бы там ни было, во всем тогдашнем мире никому не приходило в голову лишать простонародье его кос, цепов или вил. В той же доброй старой Англии вольные крестьяне лихо орудовали своими короткими мечами, а уж лук и стрелы водились в каждом доме.

Увы, совершенно не так обстояли дела на маленькой Окинаве, да и вообще на всем архипелаге Рюкю, где уже с XII века чаши весов никогда не находились хотя бы в приблизительном равновесии. Перед абсолютно безоружным островитянином здесь всегда стоял самурай при всем своем инфернальном мастерстве и смертоносной оснастке. Конкретные исторические обстоятельства изложены отдельно, здесь же нас больше интересует их результат, а именно то, что специфические условия породили уникальные последствия. Неимоверно беспощадные законы создали в ответ не менее безжалостные и предельно эффективные методы боя. Никогда на Окинаве никого не прощали и не брали в плен – с какой стати самураю пленить простолюдина, нарушившего запрет, скажем, иметь при себе нож? Наказание предусматривалось одно, и голова отрубалась тут же, мгновенно, мастерски и с удовольствием. Помимо самураев, многочисленные разбойники и морские пираты также являлись вполне квалифицированными головорезами, заметно поджимая окинавцев со своей стороны. Естественно, что в подобных милых условиях, когда ни о каком паритете и речи быть не могло, техники рукопашного боя, занесенные на архипелаг китайскими переселенцами и остатками разгромленного клана Тайра, были подвергнуты самой критической переоценке, претерпев достаточно ощутимые изменения. Сперва интуитивно, а затем уже в рамках возникших школ, и весьма целенаправленно, приемы прошли жесткую фильтрацию с единственной целью – максимального приспособления их к нестандартным местным условиям. Что было приемлемо где-то, здесь несло неминуемую смерть от меча, копья или нагинаты.

Наглядно представить себе соотношение сил и средств «во дни оны» нам, живущим в эпоху спутников и компьютеров, поможет простая картинка. Вообразите себе пусть даже очень крутого уличного громилу* сошедшегося с еще более ужасным спецназовцем при бронежилете, «сфере», электрошокере, «черемухе», пистолете и прочей профоснастке. Ну, и вдобавок ежедневный опыт усмирения лихих парней. На Окинаве такая пропорция являлась расхожей реальностью.

В целом техника была предельно упрощена, из нее ушло множество чисто ритуальных, вычурных и растянутых во времени элементов, пассов, изящных позиций и – прочего в том же духе. Экспертом была смерть, и только безумцу могло прийти в голову разводить руками, вдыхать и выдыхать, шипеть и приседать перед абсолютной машиной для убийства при доспехах и мече. Обыкновенная палка также не добавляла шансов на спасение, поскольку уникальные характеристики клинков не позволяли использовать примитивные блоки-подставки. В чем же тогда секрет эффективности окинавских техник, дававших своим владельцам немалые шансы на победу в заведомо проигрышных ситуациях? Формула работы, как с предметами, так и без них, выражалась и выражается до сих пор короткой старинной фразой: «Одним ударом -наповал!» (иккэн-хиссацу).Именно в ней начало и конец окинавского подхода и к тактике, и к технике боя, самая суть отличия окинавского «пути» от большинства всех прочих традиций.