Круги на воде

Таким образом, мы видим, что методика проработки тао-лу и ката весьма и весьма непроста, и уж никак не ограничивается беспрестанным механическим повторением форм в одном и том же усредненном режиме. Задача достижения эталонной «классики» неразрешима посредством лобовой атаки, какое бы усердие или талант вы к этому ни приложили. Здесь, как в тайге: прямо ходить – долго ходить, в обход ходить – быстро ходить, однако.

Абсолютно все, что сказано выше по поводу искусства ката, целиком и полностью относится к формам с оружием, хотя «предметные» комплексы обладают целым рядом специфических особенностей, отнюдь не упрощающих нашу жизнь. Любая палка, а тем более острый меч или копье, вносят в исполнение сразу несколько дополнительных переменных факторов, которые приходится учитывать, подчинять и вплетать в общую гармонию, притом безо всяких «изломов» и шероховатостей. Секрет успеха кроется в отношении к предмету. Оружие не есть нечто чужеродное и строптивое, оно должно стать частью нашего тела, а принципы работы с ним те же самые, что и без него. Это даже не сотрудничество, поскольку сотрудничать можно с чем-то внешним и посторонним, но не со своей же собственной, скажем, немного удлинившейся и ставшей острой рукой. Это должно быть прочувствованно как абсолютное единение и слияние в новую сущность «оружие-человек». В противном случае ваши отношения рискуют навсегда остаться союзными вместо родственных, и протекать по одному из двух возможных сценариев:

1. «Человек насилует оружие»

Такая разновидность взаимоотношений встречается чаще всего, но особенно склонны к ней люди физически сильные и жилистые, способные без труда подчинить своей воле какой угодно предмет вместе со всеми его характерами, нравами и тонкостями обхождения. Но насилие есть насилие, дальше рабской покорности дело не продвинется, и ожидать полного раскрытия всех потенциальных возможностей от такого раба не приходится. Исполнение ката в подобной манере (с точки зрения стороннего наблюдателя) всегда отличается напором, энергичностью и своеобразным ухарством. Траектории движений чаще ломаные, состоящие из прямолинейных отрезков или неестественно сопряженных кривых, а в целом такое действо оставляет неприятное ощущение старательно выполняемой нелюбимой работы.

Между тем различные виды оружия по-разному подчиняются несладкой доле. Если простодушный шест готов, точно спаниель, терпеливо сносить любые ваши фантазии, то злонравная нунчаку довольно быстро обучает вежливому обхождению по известной схеме: «битие определяет сознание». А уж острый меч и вовсе не располагает к помыканию. Мне доводилось не раз с удовольствием наблюдать боязливое почтение, которое вдруг обнаруживалось у самых громадных ражих молодцев, стоило им взять в руки хорошо заточенный клинок.

2. «Оружие подчиняет человека»

Это другая крайность, едва ли не худшая, чем предыдущая, поскольку в первом случае мы хотя бы можем рассчитывать на некоторую практическую, боевую эффективность, и уж худо-бедно, но сумеем огреть противника дубиной, невзирая на её (дубины) отношение к происходящему. Когда же оружие ведет и тащит за собою излишне пугливого, [деликатного или просто хилого телом владельца, то лучше ре ввязываться ни в какие потасовки. Впрочем, это действительно лучший выбор в любом варианте.

Точно так же, как для «рабовладельца» характерны мощные проносные движения, в которых всего чересчур много, для «либерала» определяющим признаком будут не-проносы и недоводки, вялые, нерешительные траектории, лишенные фокусировки удары и едва обозначенные, стертые блоки, а общее впечатление от подобной работы – как от чего-то блёклого, выцветшего и безвольного, как говорится, «красиво, но вяло».

Оружие непременно и тут явит свои повадки, причем даже в большей степени, чем в неволе первого варианта,когда как «номер один» обязательно вгонит шест перед собою в землю, ахнет себя нунчаку в темя до потери сознания или снесет клинком половину ноги, «номер второй» упадет, не удержав молодецкого полета шеста на повороте, предоставленная себе нунчаку тюкнет его в глаз или захлестнет пальцы, а неконтролируемый меч порежет драгоценные хакама. За свою практику я вдоволь насмотрелся печальных и комичных примеров, как того, так и другого рода.