Круг земной

Ярл Хакон сын Сигурда прожил у конунга датчан Харальда сына Горма всю зиму, последовавшую за той, когда он бежал из Норвегии от сыновей Гуннхильд. Хакон был так сильно озабочен в ту зиму, что он ложился в постель и не мог заснуть, ел и пил, только чтобы сохранить свои силы. И вот он тайно послал своих людей на север в Трандхейм к своим друзьям. Он подговаривал их убить Эрлинга конунга, если они сумеют, и сообщал, что с началом лета он вернется назад в свои владения. В ту зиму жители Трандхейма убили Эрлинга, как уже было написано.

Хакон и Золотой Харальд были закадычными друзьями. Харальд посвящал Хакона в свои намерения. Харальд сказал, что он хочет осесть в стране и не ходить больше в викингские походы. Он спросил Хакона, не думает ли тот, что Харальд конунг поделит с ним державу, если он потребует.

– Я полагаю, – говорит Хакон, – что конунг датчан не откажет тебе в том, на что ты имеешь право, но ты это всего лучше узнаешь, если поговоришь с конунгом. Мне кажется, что ты ничего не получишь, если не будешь требовать.

Вскоре после этого разговора Золотой Харальд обратился к конунгу в присутствии многих могущественных мужей, друзей обоих. Золотой Харальд потребовал от Харальда конунга, чтобы тот разделил с ним свою державу пополам, на что он, дескать, имеет право по своему рождению и своей родне в Дании. Услышав это требование, Харальд конунг очень разгневался. Он сказал, что никто не требовал отдать половину датской державы ни у Горма Старого, его отца, ни у отца того – Хёрдакнута, ни у Сигурда Змей в Глазу, ни у Рагнара Кожаные Штаны. Он был в таком гневе и ярости, что с ним нельзя было говорить.

X

Золотой Харальд был теперь недоволен еще больше, чем раньше. Теперь у него не только не было державы, но он еще и навлек на себя гнев конунга. Он пришел к Хакону, своему другу, и сетовал на свою незадачу. Он просил того посоветовать ему, если тот может, как ему завладеть державой. Он сказал, что всего больше хотел бы завладеть ею при помощи силы и оружия. Но Хакон посоветовал ему никому об этом не говорить, чтобы это не стало известным;

– Дело идет о твоей жизни. Обдумай‑ка сам, на что тебя станет. Для выполнении такого большого замысла нужны смелость и непоколебимость. Надо не останавливаться ни перед хорошим, ни перед плохим, если хочешь, чтобы удалось то, за что взялся. Но беда, если возьмешься за такое большое дело, а потом от него бесславно отступишься.

Золотой Харальд отвечает:

– Я не отступлюсь от своего требования и не остановлюсь перед тем, чтобы убить самого конунга, если мне представится такая возможность, раз он отказывает мне в том, на что я имею право.

На этом их разговор кончился.

После этого Харальд конунг пришел к Хакону, и они повели разговор. Конунг рассказал ярлу о требовании, которое ему предъявил Золотой Харальд, и о своем ответе и заявил, что он ни за что не станет уменьшать свою державу:

– А если Золотой Харальд будет настаивать на своем требовании, то я просто велю убить его, потому что у меня не будет к нему доверия, если он не откажется от своего притязания.

Ярл отвечает:

– Мне думается, что Харальд так далеко зашел в своем требовании, что он не отступится от него, и надо полагать, что если он начнет войну здесь в стране, то к нему примкнет много народу и особенно потому, что его отца так любили. А вам очень опасно убивать вашего родича, так как в теперешних обстоятельствах все будут считать его ни в чем не виновным. Однако я не хочу этим сказать, что советую тебе стать меньшим конунгом, чем был твой отец Горм, который очень увеличил свою державу, но никак не уменьшал ее.

Тогда конунг говорит:

– Что же ты мне советуешь, Хакон, если я не должен ни уменьшать своей державы, ни разделываться с этой угрозой? Хакон ярл говорит:

– Я сначала обдумаю это трудное дело, а потом скажу свое мнение. Тут конунг и все его люди ушли.

XI

Хакон ярл был теперь снова сильно озабочен и поглощен своими замыслами и оставлял у себя дома лишь немного людей. Несколько дней спустя Харальд конунг пришел к ярлу, и они заводят разговор. Конунг спрашивает, обдумал ли ярл то дело, о котором они говорили на днях. Ярл говорит:

– Я думал о нем с тех пор денно и нощно, и, по‑моему, всего лучше, чтобы ты владел и правил всей той державой, которая была у твоего отца и которую ты от него унаследовал, и дал бы Харальду, твоему родичу, другую державу, править которой было бы ему почетом.

– Что же это за держава, – говорит конунг, – которую я могу дать Харальду во владение, если я оставлю за собой всю Датскую Державу?

Ярл говорит:

– Это Норвегия. Конунги, которые ею правят, притесняют народ. Все желают им зла, и они это заслужили. Конунг говорит:

– Норвегия – страна большая, и народ в ней живет суровый. Чужеземному войску трудно идти на нее. Так случилось и с нами, когда Хакон правил страной. Много народу мы потеряли, а не одержали победы. Притом Харальд сын Эйрика – мой приемный сын и воспитанник.

Тогда Ярл говорит: