Круг земной

Хакон конунг взошел на свою ладью и дал перевязать свои раны. Кровь лилась из них так сильно, что не могли ее остановить. Когда день подошел к концу, конунг совсем обессилел. Он сказал, что хочет поехать на север в Альрекстадир, в свое поместье. Но когда они доплыли до Скалы Хакона, [151] они пристали к берегу. Конунг был при смерти. Он позвал к себе своих друзей и сказал им, как он хочет распорядиться своим государством. Из детей у него была только дочь, которую звали Тора, но ни одного сына. Он велел послать к сыновьям Эйрика и сказать им, что они должны быть конунгами над страной, но он поручал им своих друзей и родичей.

– Если же мне будет суждено остаться в живых, – сказал он, – то я бы хотел уехать из страны к христианам и искупить свои прегрешения перед богом. Если же я умру здесь в языческой стране, то похороните меня, как вам нравится.

Вскоре после этого Хакон конунг умер на той самой скале, на которой он родился. Скорбь о смерти Хакона была так велика, что и друзья и враги оплакивали его и говорили, что такого хорошего конунга никогда больше не будет в Норвегии. Его друзья перевезли его тело в Сэхейм в северном Хёрдаланде. Они насыпали там большой курган и положили в него конунга в полном вооружении и в лучшей одежде, но без другого добра. На его могиле сказали то, что по языческому обычаю говорят, провожая в Вальгаллу. Эйвинд Погубитель Скальдов сочинил песнь о смерти Хакона конунга и о том, как его встретили в Вальгалле. Эта песнь называется Речи Хакона, и вот ее начало:

Послал Высокий

Гёндуль и Скёгуль

Избрать достойного

Из рода Ингви.

Кому жить в Вальгалле,

В воинстве Одина.

Горели в ранах

Зарева брани.

Жала железные

На жизнь покушались,

Капли сечи шипели

На поле копий,

Стрел потоки

Струились по Сторду.

Багрец пролился

Под небом окружья,

Бурей Скёгуль несло

Каемчатый облак.

Волны стрел ревели

В вихре Одина,

Залил ручей лука

Великие рати.

Сидели мужи,

Потрясая сталью,

Пробиты кольчуги

И щиты посечены.

Угрюмы лица

Героев, но ждали

Их палаты Вальгаллы.

Рекла им Гёндуль,

На копье опираясь:

«Вам великая доля!

Ибо Хакона боги

К себе призывают

Со всем его войском».

Конунг услышал

Речи валькирий,

Премудры их замыслы.

На конях сидели

Шлемоносные девы

И щиты держали.

– Неправо ты сечу, – сказал Хакон, –

Судила, Скёгуль!

Мы ль не достойны победы в битве?

– Но мы за тобой, – сказала Скёгуль,–

Оставили поле.

И враг твой повержен.

– Теперь мы поскачем, –

Слово молвила Скёгуль, –

К богам по зеленому долу,

Расскажем Одину,

Что скоро властитель

Сам пред ним предстанет.

– Хермод и Браги,

Встречайте героя. –

Рек Хрофтатюр, [152] –

Ведь конунг, видом

Подобный витязю,

Сюда путь держит.

Воитель молвил,

Он с битвы явился,

Весь покрытый кровью:

– Уж очень недобрым

Мнится нам Один,

Нам нрав его страшен.

– Ты здесь с эйнхериями

В мире пребудешь.

Мед от богов прими!

Ярлов недруг,

У нас обретешь

Восемь братьев, – рек Браги.

– Наши доспехи,

– Рек добрый конунг, –

Службу еще сослужат,

Каждому ратнику

Должно беречь

С честью копье и кольчугу.

И стало видно,

Что, как подобает,

Конунг чтил святилища,

Ибо радостно

Приняли Хакона

К себе всеблагие боги.

В добрый день

Родился конунг

Столь доблестный духом.

И всевечно

Время Хакона

Станут славить люди.

Прежде пройдет,

Порвав оковы,

Фенрир Волк по землям,

Нежели равный

Хакону конунг

Его место заступит.

Мрут стада,

Умирают родичи,

Пустеют долы и домы,

С тех пор как пришел

К Одину Хакон,

Народы многие попраны.

Сага о Харальде Серая Шкура

(Haralds saga gr á feldar)

I

После смерти Хакона конунга Норвегией стали править сыновья Эйрика. Из них Харальд пользовался наибольшим почетом. Он был старшим из тех, кто оставался в живых. Гуинхильд, их мать, много вмешивалась в управление страной. Ее называли Матерью Конунгов. В стране были тогда такие правители: Трюггви сын Олава на востоке страны, Гудрёд сын Бьёрна в Вестфольде, Сигурд, хладирский ярл, в Трандхейме. А сыновья Гуннхильд правили серединой страны. В первую зиму сыновья Гуннхильд сносились через гонцов с Трюггви и Гудрёдом, и было договорено, что Трюггви и Гудрёд получат от сыновей Гуннхильд такую же часть государства, какую они раньше получили от Хакона конунга.

Одного человека звали Глум сын Гейри. Он был скальдом Харальда конунга и очень доблестным мужем. Он сочинил такую вису после смерти Хакона:

Мстя за брата в рати,

Пролил кровь на славу

Харальд. Тьма героев

Там лежать осталась.

Дал напиться волку

Хаконовой крови

Грозный князь. В заморье

Вы сталь обагряли.

Эта виса всем очень понравилась, но когда Эйвинд сын Финна узнал об этом, он сочинил вису, о которой было сказано раньше. Эта виса тоже пользовалась успехом. Но когда Харальд конунг узнал об этом, он счел Эйвинда заслуживающим смертной казни. Друзья того и другого помирили их тем, что Эйвинд должен был стать его скальдом, как он раньше был скальдом Хакона конунга. Они были близкими родичами, так как матерью Эйвинда была Гуннхильд, дочь ярла Хальвдана, а ее матерью была Ингибьёрг, дочь конунга Харальда Прекрасноволосого. Эйвинд сочинил тогда вису о Харальде конунге:

Длань в тот день не дрогнула,

Стража Хёрдаланда,

Когда били стрелы