Круг доступа ограничен

Мы шли по коридорам и переходам подземной базы, которая после ночи потихоньку наполнялась людьми. Я и представить себе не мог, что их окажется столь много! Игорь то и дело кивал каким-то своим знакомым, мило им улыбался, перекидывался на ходу малозначащими фразами. На себе я ловил в меру любопытные взгляды, но вопросов никто не задавал – ни Игорю, ни тем более мне – с дисциплиной у Плужникова было все в порядке.

В свою очередь я также старался не слишком нахально пялиться на жителей подземелья – хотя, признаться по правде, мне и было чрезвычайно интересно пообщаться с людьми, выросшими в совсем другом мире! Но я старательно одергивал свое разыгравшееся не в меру любопытство, напоминая ему, что лучше побыстрее смыться из этого гостеприимного местечка, а уже потом, на досуге, перед экраном телика, на уютном домашнем диванчике поразмыслить над их судьбой.

Не хватило нам совсем чуть-чуть! Мы уже поднялись на галерею, в конце которой был виден переходный отсек, когда из бокового отвода выскочили человек пять взмыленных ребятишек во главе с Федором. Завидев нас, они без всякого предупреждения шарахнули воздушной волной, от которой мы с Игорем кубарем покатились по полу. Но мой нежданный помощник тоже был не лыком шит – он резво вскочил на ноги и от души ответил длиннющей трескучей молнией. Трое наших преследователей вспыхнули, как хорошо просмоленные факелы. Черт, я теперь, наверное до конца жизни буду помнить их предсмертные крики!

– Бежим! – заорал Игорь и, наклонив голову, будто разъяренный бык, рванул вперед. Я помчался за ним огромными прыжками, моля всех известных мне богов, чтобы они помогли нам преодолеть расстояние до шлюза. К моему глубочайшему удивлению, это нам удалось! То ли на Федора и его помощников так подействовал вид горящих коллег, что они решили не искушать судьбу, то ли они имели четкие распоряжения не допустить моей гибели. В душе я склонялся ко второму варианту.

В шлюзовом отсеке Игорь сразу же кинулся к люку и торопливо начал крутить штурвал запорного механизма. Напрягшись, он откинул плиту люка и, тяжело дыша, скомандовал мне:

– Давай, Алексей, лезь!

– А ты? – растерялся я.

Игорь устало улыбнулся и неожиданно спокойно ответил:

– А я уже пришел.

Я непонимающе захлопал глазами, силясь понять этот странный ответ. Игорь снисходительно ухмыльнулся и терпеливо объяснил:

– Тебе нужно время, чтобы оторваться от погони. Я тебе его дам. А теперь вали отсюда, придурок, и не теряй его попусту!

Я открыл рот и молча захлопнул его. Правда предстала передо мной в такой ошеломляющей ясности, что пытаться сейчас что-то сказать означало плеснуть на ее светлый лик ведро помоев.

И я полез в этот чертов люк.

– Слышь, Алексей, – услышал я за спиной негромкий голос Игоря и неловко обернулся. Его силуэт рисовался на фоне падающего из комнаты света черной безликой фигурой. – А солнце – оно красивое?

Судорога перехватила мне горло. Я почувствовал, что неудержимо краснею в темноте тоннеля. Как надо было ответить этому пареньку, который вырос под белым небом Города и никогда не видел ослепительного солнечного диска, столь обыденного для меня?!

– Очень! – просипел я внезапно охрипшим голосом, повернулся и полез дальше…

Глава 13

По моим прикидкам прошел уже почти целый час с момента «включения света». Досконально повторить наш ночной полет на грузовике мне не удалось, но к искомому месту я, тем не менее, вышел. Двухэтажный особнячок Госбезопасности я засек издалека. Ориентиром мне послужили стоявшие возле него черные броневики. В количестве аж трех штук. Стараясь выглядеть спокойным, а внутренне сжавшись (все-таки сдаваться иду!), я подошел к знакомому крылечку: Господи, вроде бы всего несколько часов назад меня вместе с Подрывником провели в эту дверь, а кажется, что прошла целая вечность.

Возле броневиков топтался здоровенный детина с ангельским лицом трехлетнего малыша. Резким диссонансом его личику служили угольно-черный комбинезон и ППСС в мускулистых руках. Увидев меня, парень сделал движение в мою сторону, словно хотел преградить дорогу. Наверняка он получил приказ типа: «Хватать и не пущать…» Но, видимо, вид у меня был достаточно уверенный, да и шел я ровной, четкой походкой, словно хожу здесь по служебной надобности каждый день. На розовощекой мордочке «цербера» отразилась напряженнейшая работа мысли. В конце концов он махнул рукой и стал смотреть в дальний конец улицы.