Круг Александра

За весло уцепился гаф. С глазами, расширившимися от панического ужаса, он отчаянно пытался удержаться за эту спасительную соломинку. И в его взгляде Парменион почувствовал тот же страх, который испытал бы он сам, если бы вдруг оказался в объятиях морской стихии.

— Держи руль прямо, мальчик, — скомандовал Парменион.

Передав кормило барабанщику, он бросился вперед и поравнялся с Грисом, который судорожно держал весло, всем своим видом напоминая рыбака, неожиданно подцепившего на крючок кита.

Перебирая руками по древку весла, гаф подобрался к самому борту. Прежде чем здравый смысл успел предупредить его об опасности такого поступка, Парменион протянул руку и гаф на ней повис.

В первое мгновение Пармениону показалось, что существо пытается сбросить его в воду, и он в испуге отпрянул назад, но гаф не разжал протянутой ему руки и после сильного рывка оказался над бортом.

Его глаза по-прежнему были переполнены паническим страхом, вытеснившим все остальные чувства.

Парменион перетащил существо через борт, и одетый в красную тунику гаф обессиленно рухнул на палубу.

— Свяжи его, — приказал Парменион находившемуся поблизости гребцу и поспешил обратно на корму.

После того как он принял рулевое весло у барабанщика, у него наконец появилась возможность посмотреть, как разворачивается морское сражение в других частях акватории.

По крайней мере еще шесть вражеских судов были протаранены. Галера киевантов уже освободилась от первой цели и пустилась в погоню за другим судном, спешившим укрыться в гавани. Он увидел, что одна галера настолько плотно всадила таран в борт неприятельского корабля, что начала тонуть вместе с ним и команды обоих судов отчаянно сражались как друг с другом, так и со смертоносными объятиями морской стихии.

Три корабля гафов развернулись и уже проходили через узкий пролив. Еще один был подожжен огнем артиллерийской батареи с обрывистого берега в то время, как несколько галер с энтузиазмом преследовали беглецов.

Теперь оставалось только подобрать из воды всех спасшихся и вернуть флот на базу. Вторая часть сегодняшней атаки была за Александром. Парменион посмотрел в ту сторону, где напротив стен крепости возвышались осадные башни.

— Парменион, я связал ее.

Это был гребец с носовой части галеры.

— Что?

— Гаф, я связал ее.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мне кажется, сир… по крайней мере, у меня такое чувство, сир. Видите ли, я думаю, это женщина.

* * *

— Весьма изобретательно с их стороны, — тихо произнес Кубар, глядя на то, что осталось от направлявшегося к ним морского каравана.

Со стороны моря все еще доносились звуки боя. Двум кораблям удалось прорваться в гавань, хотя один из них уже черпал воду правым бортом. Преследовавшие их галеры развернулись и направились к своей базе на противоположной стороне залива, а в отдалении два судна, которым удалось вырваться из западни, покидали пролив, оставив за собой два пылающих остова менее удачливых компаньонов.

— Это все, что ты можешь сказать? — воскликнул Арн. — Мы потеряли несколько сотен воинов, посланных к нам для подкрепления, и бесценное продовольствие. И все, что ты можешь сказать, — «весьма изобретательно»?

— А что еще тут скажешь? — спокойно произнес Кубар, поворачиваясь лицом к разъяренному аристократу. — Каждому необходимо помнить, что командир не должен допускать, чтобы гнев управлял его действиями. Калин это тоже понял, но слишком поздно.

Шерсть на загривке Арна встала дыбом. Какое-то мгновение казалось, что сейчас он ударит Тага. Пага, стоявший рядом с Кубаром, издал тихое предупредительное рычание. Арн обвел взглядом остальных офицеров, ища с их стороны поддержки, но все дружно отводили глаза в сторону. Это признак того, что он опозорил себя несдержанным поведением.

— Успокойся, Арн. Мне понятна твоя боль. Всегда неприятно терпеть поражение.

Кубар подошел к Арну, словно бы собираясь положить руку ему на плечо, но Арн смерил его надменным взглядом и перешел на другую сторону наблюдательной площадки.

— Так, значит, теперь они могут вести сражение и на воде. Мне следовало бы предвидеть постройку этих таранных судов, но наша история не знала сражений в открытом море…

Он опустил глаза к полу.

— Я должен признать, Искандер успешно выполнил половину своего плана. — Он посмотрел на осадные башни. — Сейчас они нанесут удар отсюда. И, может быть, придет наша очередь преподнести им небольшой сюрприз.

Не успел он закончить свою фразу, как из вражеского лагеря донеслись звуки сигнальных рожков, и армия безволосых отозвалась громким криком.

— Вперед, мои македоняне!