Круг

— Осторожно, — с ходу бросил он, — можешь заразиться, если подойдешь слишком близко.

— Чем болеешь?

— Одиночеством.

— Твоя мизантропическая ипостась меня не впечатляет.

— Так что ты тут делаешь?

— Хочу понять.

— Что именно?

— Гений ты, полный кретин или притворщик.

— Ты ошиблась адресом, красотка. Я не буду тратить время на твою дешевую психологию.

Вот так все начиналось. Физически Элиас Марго не привлекал, но ей нравилось, как легко, не комплексуя, он несет бремя своей непохожести на других. Марго подняла голову. Луна мелькнула в разрыве между тучами и снова исчезла. Элиас протянул подруге пачку, и она взяла сигарету.

— Ты в курсе насчет Юго?

— Еще бы. Все только об этом и говорят.

— Тогда ты знаешь, что его нашли обдолбанным на бортике бассейна мадемуазель Дьемар, — продолжил Элиас.

— Ну и?..

— Я слышал, что расследование ведет твой отец…

Она перестала щелкать зажигалкой, которая так и не пожелала зажечься.

— Кто тебе сказал? Я думала, ты ни с кем, кроме меня, не общаешься.

— Утром две девицы обсуждали это рядом со мной… Новости здесь быстро распространяются, нужно только правильно настроить антеннки, — пояснил он, растопырив пальцы над макушкой.

— О’кей. К чему ты ведешь?

— Я был в «Дублинцах» вчера вечером, до того как все случилось… Видел там Юго и Давида.

— Что с того? Говорят, в бар набилось полно народу — из-за матча… Уругвай — Франция…

— Юго ушел до начала. Где-то за час до убийства мадемуазель Дьемар.

— Да кто же этого не знает, слухи быстро распространяются, — передразнила друга Марго.

— Это не слухи. Я там был. Никто на него не смотрел, народ ждал начала дурацкой игры. Все — кроме меня.

Марго подумала об отце и невольно улыбнулась.

— Не любишь спорт, да, Элиас? Тогда что ты там делал? Наблюдал? Подглядывал? Дрыхнул? Или читал «Братьев Карамазовых»?

— Может, поговорим о том, что действительно важно? — оборвал ее Элиас.

Марго с трудом удержалась от колкой реплики.

— А что важно?

— Давид тоже ушел из паба…

На сей раз ему удалось привлечь ее внимание. Тучи разъехались, как молния на куртке, показав белую грудь луны, и снова сомкнули ряды.

— Что?

— Да-да, через несколько секунд.

— Хочешь сказать…

— …что Давид тоже не смотрел матч, но никому не было до него дела, разве что Саре.

— Сара была с ними?

— Да, сидела за столиком — и никуда не уходила. Позже Давид вернулся, а Юго — нет, как ты знаешь.

Марго насторожилась.

— Сколько он отсутствовал?

— Не знаю, не засекал. Сама понимаешь, я тогда и представить не мог, что происходит. Заметил, что Давид вернулся, только и всего.

Сара училась на подготовительном отделении, как Давид и Юго, и была самой красивой девушкой лицея. Она коротко стригла свои белокурые волосы и обожала маленькие задорные шляпки. Сара, Давид, Юго и еще одна девушка — Виржини, темноволосая коротышка в очках, со стальным характером, — были неразлучны.

— Зачем ты все это рассказываешь? Хочешь, чтобы я навела отца на мысль о допросе Сары?

Элиас улыбнулся.

— А ты сама не хочешь разузнать подробности?

— В каком смысле?

— Ну, ты ведь дочь своего отца, так? Кому, как не нам, провести небольшое расследование внутри лицея?

— Ты это несерьезно.

Элиас встал. Он был выше Марго на целую голову.

— Еще как серьезно.

— Ты рехнулся, Элиас!

— Итак, что мы имеем на данный момент: Юго обвинен в убийстве, его нашли на месте преступления. Давид покинул бар почти сразу вслед за ним, Сара все видела, но молчит; четверо лучших второкурсников — то есть четверо самых блистательных молодых умов на десятки километров вокруг — составляют неразлучную компанию. Признай, что под этим углом события и факты выглядят совсем иначе, так? Что-то не сходится.

— И ты хочешь в это влезть? Зачем?

— Пораскинь мозгами. Кто стоит вровень с четверкой — по мозгам?

Она покачала головой.

— Положим, я соглашусь… Что мы предпримем?

Юноша одарил ее широкой улыбкой.

— Если один из них как-то замешан в деле, он будет опасаться твоего отца, легавых, преподов — всех, кроме других учеников. Это наш шанс. Мы будем за ними следить и посмотрим, что выйдет. Тот, кто это сделал, рано или поздно выдаст себя.

— Я и не представляла, что ты настолько чокнутый.

— Задумайся, Марго Сервас. Тебе не кажется странным, что Юго — он ведь такой крутой — попался, как лох?

— Зачем мне тебе помогать?

— А затем, что я знаю, как ты его любишь, — ответил Элиас, понизив голос и глядя в землю. — Кроме того, ни одна невинная душа не должна ночевать в тюряге, — добавил он непривычно серьезным тоном.

— Туше́… — Марго с тревогой взглянула на заросли лабиринта.

Молния разорвала завесу ночного неба, на мгновение осветив ровные ряды изгородей, а Марго посетило пугающее озарение.

— Ты хорошо понимаешь, что это означает? — спросила она изменившимся голосом.

Элиас взглянул на нее, и она увидела в его глазах сомнение и страх.

— Если это не Юго, значит, поблизости бродит больной ублюдок.

Воскресенье

17 «Юбик Кафе»

— С кофеином, — сказал Сервас.

— Мне тоже, — произнес Пюжоль.