Круче некуда

– Кто вы? – с трудом проговорил Курц. Должно быть, мне уже стало лучше, если эти два слога всего лишь заставили запрыгать картинку перед глазами, а не стошнить прямо на него, подумал Курц.

Статный мужчина коснулся пальцем своей визитки.

– Я владелец и управляющий «Эмпайр Стейт секьюрити энд экзекьютив протекшн» – фирмы, производящей и устанавливающей элитное охранное оборудование. Наш филиал в Буффало устанавливал и обслуживал камеры видеонаблюдения в подземном гараже, где вчера произошла перестрелка.

Когда мы вошли в гараж, лампы горели через одну, подумал Курц. Именно это меня и подвело. Воспоминания о перестрелке начали просачиваться в его залитый кровью мозг подобно грязи, подтекающей под закрытую дверь.

Он ничего не ответил Кеннеди-Бонду. Почему этот красавчик здесь? Опасается, что к его компании могут возникнуть претензии со стороны закона? Боль не давала Курцу как следует сосредоточиться на этих размышлениях, и он продолжал молча слушать Кеннеди, глядя ему в глаза.

– Мы предоставили полиции оригинальную запись событий в гараже, – продолжал тот. – Расстояние и угол наблюдения не позволяют увидеть стрелявших, но со всей очевидностью демонстрируют, что ваши действия, как и действия офицера О‘Тул, были правильными и ставят вас вне подозрений.

Тогда почему же я до сих пор в наручниках, подумал Курц.

– Как там она? О‘Тул? – сказал он вслух.

Лицо Брайана Кеннеди стало каменно-холодным. Джеймс Бонд в печали.

– В нее попали три пули. Двадцать второго калибра. Одна перебила левое ребро. Вторая пробила плечо навылет, срикошетила от потолочной балки и ранила вас. Третья пробила лобную кость и засела в мозгу, в левой передней доле. Они вытаскивали эту пулю пять часов, и пришлось извлечь часть поврежденных тканей мозга. Сейчас она находится в искусственно вызванной коме. Не знаю, что это означает, но похоже, что у нее есть шанс выжить, хотя от последствий ранения она не оправится никогда.

– Я хочу увидеть эту пленку, – сказал Курц. – Если вы, по вашим словам, дали копам оригинал, то, очевидно, предварительно сделали копию.

Кеннеди выпрямился.

– Почему вы… ах да, вы же не помните, как на вас напали, не так ли? Вы не солгали детективам.

Курц выжидательно промолчал.

– Хорошо, – сказал Кеннеди. – Позвоните мне на номер в Буффало, указанный на карточке, когда вы будете в состоянии…

– Сегодня, – обрезал Курц. – Днем.

Кеннеди остановился в дверях, улыбнувшись циничной улыбкой озадаченного Джеймса Бонда.

– Я не думаю, что вы… – начал было он, но потом посмотрел на Курца. – Хорошо, мистер Курц. Безусловно, это не обрадует офицеров, расследующих дело, если, конечно, они узнают, но к моменту вашего визита в офис пленка будет готова к просмотру. Думаю, что вы заслуживаете того, чтобы увидеть ее.

Сделав шаг в коридор, Кеннеди снова остановился.

– Я и Пег помолвлены. Мы собирались сыграть свадьбу в апреле. – мягко признес он.

Затем Кеннеди наконец ушел, и в дверь вошла медсестра, неся на подносе судно и нечто, похожее на завтрак.

Здесь людно, как на проклятом Центральном Вокзале, подумал Курц, когда следом за медсестрой пришел доктор Сингх. Курц не обратил внимания на содержимое подноса, приметив лишь столовый нож. Доктор снова посветил ему в глаза фонариком, пощупал рану через повязку, посетовал на кровотечение. Курц умолчал о затрещине, полученной от Мистера В Кресле. Сингх сказал медсестре, что надо заменить тампон и повязку, а потом объяснил Курцу, что им придется задержать его еще на сутки, чтобы отслеживать его состояние и еще разок сделать рентген головы. В конце разговора Сингх добавил, что офицер, дежуривший у дверей палаты, оставил свой пост.

– Когда он это сделал? – спросил Курц.

Он сидел в кровати, откинувшись на поднятые подушки. Сфокусировать взгляд было уже легче, чем вчера вечером, хотя боль продолжала громыхать в голове подобно ливню с градом по металлической крыше. Это уже не зазубренные гвозди, как ночью. Но свет фонарика вновь пронизал глаза болью, расплывшись желтыми и красными кругами.

– Меня в тот момент не было на дежурстве, – ответил Сингх. – Полагаю, это произошло около полуночи.

Ага, как раз перед визитом Мистера В Кресле и Брюса Ли, подумал Курц.

– Нельзя ли снять наручники? – сказал он вслух. – Я не смогу позавтракать, если у меня будет свободна только левая рука.

Сингх посмотрел на Курца так, будто ему самому было физически больно. Это читалось в печальном выражении его карих глаз даже сквозь очки.

– Мне очень жаль, мистер Курц, действительно. Надеюсь, что кто-нибудь из детективов еще здесь, этажом ниже. Я уверен, что они освободят вас.

Так и произошло.