Кровью !

Она идет. И руки мои трясутся от предвкушения. Аура движется перед ней, освещая ей путь, как свет гнилушки. Это я создал такое великолепное творение? Случайно преуспел там, где тщательно продуманные планы так страшно провалились? Это захватывающе... и унизительно.

Я должен ее уничтожить. Само ее существование - угроза моему. И все же я ничего не могу сделать, я стою, благоговея перед ней - преклоняясь перед ней.

Она идет. И руки у меня начинают гореть, когда я думаю о ее крови.

Палмер прижал руку ко лбу, закрыв глаза от тех тварей, что вплывали и выплывали из поля зрения. Они напоминали многоножек, только прозрачных, и плавали в воздухе. Если Хауэлл тоже их видел, то они скорее были ему безразличны. Он слишком увлекся шприцем, выгоняя оттуда воздух, чтобы беспокоиться об адских тварях из других измерений, плавающих под потолком.

- Послушайте, док! Если вас так волнует уход от Моргана, то Соня наверняка вам с удовольствием в этом поможет...

- Дорогой мой мистер Палмер, - вздохнул ученый, прижимая кожу на сгибе локтя средним и указательным пальцем, чтобы выделить вену. - Более пяти лет я провел во власти одного вампира. Что заставляет вас думать, будто я сам пойду в лапы другого?

- Соня не такая, как Морган.

- А ядовитая ящерица гила не такая, как гремучая змея. - Хауэлл ловко всадил иглу в руку.

От этого зрелища Палмеру захотелось закурить. Он вздрогнул и отвел глаза.

Хауэлл криво улыбнулся:

- Не стесняйтесь, отворачивайтесь. Мне все равно. Тычок в вену - это зрелище, которое даже для наркоманов не слишком привлекательно. А вы могли бы прямо сейчас на меня наброситься. Почему вы этого не делаете?

Палмер пожал плечами:

- Не знаю, - ответил он. И это была правда.

Хауэлл быстро снял жгут и несколько раз согнул и разогнул руку. Потом повернулся к Палмеру. Зрачки его расширялись от хлынувшего в кровь героина. Палмер вдруг сообразил что, вопреки своей внешности, Хауэлл всего лишь на пару лет старше его самого.

Доктор вытащил из кармана "люгер". Палмер напрягся. Этот тип - псих, и будто этого мало, он еще и законченный наркоман. Что ему взбредет в голову, никто не знает.

- Я не горжусь тем, что делал на службе у Моргана, но сейчас поздно притворяться, будто я этим не занимался или что у меня не было выбора. Я должен признать, что эта работа интересовала меня больше всего, что я делал для частного бизнеса.

Хауэлл протянул Палмеру пистолет рукояткой вперед. Детектив буркнул какие-то слова благодарности и быстро спрятал оружие в кобуру.

- Я давно выкопал себе могилу, мистер Палмер. Я покойник, вопрос лишь в том, когда у меня перестанет биться сердце. Не думаю, что придется ждать слишком долго. Я даже буду удивлен, если доживу до рассвета. Но вас я хочу предупредить: не надо верить вашей союзнице только потому, что она женщина. У них самки еще хуже самцов.

- Соня не такая. Не такая, как другие.

Он сам досадливо поморщился от своей фразы. Это звучало глупо, будто человек не хочет расставаться с иллюзиями, но он говорил правду. Только как объяснить ее человеку вроде Хауэлла?

- Вы ее любите.

Совершенно ровно прозвучал голос ученого, без интонаций, напоминая столь же безжизненное произношение Чаза.

- Да. Я ее люблю.

Палмер сам удивился, что признал это вслух.

- Они всегда любят своих хозяев. Вот почему они так преданны... Хауэлл замолчал, потянул носом воздух. - Это мне кажется, или действительно пахнет жареным мясом?

21

Кровавый след привел в библиотеку, где ждал ее Морган. Она ощущала его, как один сиамский близнец ощущает настроение и здоровье другого. Это была мерзкая, нежеланная близость, и Соню потянуло на рвоту.

- Дитя мое. - Дверь библиотеки отворилась сама собой, и странный мерцающий свет окраски зрелого кровоподтека выплеснулся в холл. - Выйди вперед, дитя, чтобы я на тебя посмотрел.

Знакомый голос, хотя и без того акцента британского высшего света, что звучал в нем в тот первый раз, в 1969 году.

Она неуверенно шагнула в лилово-черный свет, как можно сильнее закрывшись от пения сирен личности Моргана.

Вампир стоял перед огромным камином, одетый в сшитый на заказ смокинг. Волосы его были собраны в хвост и перевязаны черным бархатным шнуром. Улыбка его сверкала, и он смотрел на Соню поверх летных очков.

В голове Сони прошипел голос Другой:

Не клюй на показуху, ты уже не шестнадцатилетняя дебютантка! Загляни глубже иллюзии, смотри на то, какой он на самом деле!

Изображение в глазах Сони мелькнуло - она сменила спектр, и фигура Моргана поплыла и скрутилась, как кусочек целлофана, поднесенного слишком близко к горячей лампе. Кожа потеряла загар солнцепоклонника и стала похожа на гриб, смазанный салом. Ногти стали кривыми и длинными, как у китайского мандарина, лицо распухло от газов клеточного разложения. Запах напомнил Соне дохлую мышь, которую она когда-то нашла в старом диване. Сама мысль, что это гнилое чудовище совало в нее свой омерзительный конец, взметнула волну тошноты - даже теперь, через двадцать лет.