Кровью !

Аниз попыталась перехватить кочергу. Мужчина был высок и тощ, с резными чертами бледного лица. Волосы цвета расколотой сосны свисали до плеч длинными шелковистыми прядями. Красноватые глаза расширились, как у пантеры, чующей добычу. Соня слишком хорошо знала этот хищный, жестокий взгляд.

- Я тебе говорил, что все они нас ненавидят! Завидуют нам, потому что Отец наш любит нас больше, чем их!

- Да нет, Фелл! Она не ренфилд. Ты посмотри на нее, посмотри!

Фелл неохотно повернулся к Соне, и кочерга в его руке задрожала.

Соня криво улыбнулась, сплюнув полный рот крови.

- Эта маленькая леди права. Сам видишь - я не ренфилд.

Она вскочила, и он не успел и шевельнуться, как Соня ногой выбила у него кочергу и перехватила ее в воздухе. Аниз вскрикнула, когда Соня ткнула рукоятью кочерги в живот Фелла, сбив его на пол, а потом крепко прижала ногой, наступив на горло. Перевернув кочергу, она уставила острие Феллу между глаз.

- Только шевельнитесь кто-нибудь, и я вгоню эту штуку прямо ему в мозг.

- Аниз! Беги за помощью! - прошипел Фелл, стараясь не шевелиться.

- Я тебя не оставлю!

- Делай, как я сказал, Аниз!

Аниз отрицательно покачала головой, и слезы потекли у нее по щекам.

- Ты умеешь плакать!

Соня убрала кочергу ото лба Фелла, но ногу оставила под кадыком. В ее голосе слышалась пораженная зависть.

- Конечно, умею! - Аниз вытерла слезы ладонью. - Каждый умеет.

- Нет, не каждый. Ты когда-нибудь видела, как плачет Морган?

Аниз уставилась на Соню, будто та заговорила на языках, как апостолы пятидесятницы.

- Что ты этим хочешь сказать?

- Не важно. Важен только Морган. Я хочу знать, куда спрятался этот ублюдок.

- Наш Отец?

- Перестань его так называть!

Фелл и Аниз уставились на нее так, будто она велела им перестать называть небо голубым или траву зеленой.

Выругавшись, Соня шагнула прочь от Фелла, жестом приказав ему встать рядом с его подругой.

Фелл посмотрел на Аниз, потом на свою обидчицу, будто ожидая неприятного фокуса.

- Встань, я сказала! - рявкнула Соня, ткнув его ногой в крестец.

На этот раз он послушался и поспешил к Аниз. Обняв жену, будто защищая ее, он бросил на Соню взгляд, полный чистейшей ненависти.

- Ну чем не милое воссоединение семьи? - сухо засмеялась Соня и скрутила кочергу в крендель. - Вряд ли Большой Папочка вам сказал, что у вас есть старшая сестра. Впрочем, неудивительно. Вряд ли он вообще знает, что я есть на свете.

- Можно моей жене сесть?

Слова Фелла сочились едкой кислотой.

Соня пожала плечами. Фелл помог жене сесть в кресло. Соня заметила, что аура у них почти одинаковая, хотя у женщины она более устойчивая. Мелькнула праздная мысль, не связано ли это с растущей у нее внутри жизнью.

Присмотревшись ближе, Соня увидела, что энергетические экраны, окружающие этих двоих, такие же, как и у нее самой, хотя определенно слабее. Уже давно она научилась приблизительно распознавать возраст Притворщиков по аурам. Аниз и Фелл, по меркам Притворщиков, были еще совсем молоды.

Это объясняло многое. Если ее собственное развитие может служить примером, то они еще оба были "немые" - не способные к телепатии.

- Надо отдать должное этому мерзавцу - он планирует по-крупному.

- Я так понял, что ты говоришь о нашем Отце?

Соня скривилась:

- Слушай, белобрысенький, может, ты перестанешь твердить о "нашем отце", пока не разозлил меня настолько, что я брошу все хорошие манеры и вырву тебе язык на фиг?

- Хорошие манеры? Это так ты называешь нападение на мою жену и на меня?

- Мне просто не хватает светского лоска.

Аниз взяла руку мужа двумя своими, не отрывая глаз от Сони. Несмотря на красноватый оттенок, эти глаза все еще могли сойти за человеческие.

- Кажется, ты много знаешь о нашем Отце - Моргане, как ты его называешь. Я никогда не видела создания, подобного тебе, - кроме Фелла и меня самой. Даже наш Отец в тех редких случаях, когда Он дарил нам Свое присутствие, не был на нас похож. Ты говоришь, что ты - наша сестра. Как это может быть?

- Ты говоришь о Моргане как о божестве каком-то.

- Он наш Создатель. Он наш Отец. - Аниз улыбнулась мужу, а он сжал ее руку. Соню поразила резкая и острая боль зависти. - Из Сущности Его мы зачаты и по Образу Его вылеплены. Мы начали быть между первым и вторым и никогда не знали иной жизни, иной любви.

Соня молчала, задумчиво глядя на Аниз. В 1970 году она сама вышла из девятимесячной комы и обнаружила, что долговременная память пуста. Она отчаянно искала личность, любую личность, чтобы заполнить эту пустоту. Это было как раз перед тем, как она попала в руки жестокого уличного сутенера Джо Лента. Он более чем охотно стал лепить ее по своему образу и предписывать пределы ее мира.

Несколько месяцев от первого пробуждения и до зверского избиения, которое пробудило Другую и привело к кровавому убийству ее бывшего благодетеля, Соня видела Лента почти в том же свете, в каком Аниз и Фелл видели Моргана. А что? Лент придал ее жизни форму и смысл. Он был нужен ей, как нужна вода пустому кувшину. Но эта пора невинности кончилась с убийством Лента и восстановлением памяти. С тех пор ее жизнь стала адом на земле.