Кровавый Триллиум

— Нашего нового знакомца Ли-Вунли обманули в бесчестной игре в кости, — печально заговорила Кадия. — Обидно, что происходят подобные вещи. К тому же здесь, в ночном Курээ, власти наверняка примут сторону владельца таверны, а не какого-то чужестранца.

— Похоже, так оно и будет. — Голос Ламмому-Ко прозвучал словно раскат грома — Какой позор! Владыки воздуха взывают о мщении!

Воины поддержали его гневными криками. Во тьме штормовой ночи их глаза с вертикальными зрачками, свидетельствовавшими, что в крови народа текла кровь скритеков, загорались подобно золотым углям.

Кадия сжала грязные руки шкипера.

— Капитан Лу-Вунлй, — проникновенно сказала она, — мы бы хотели помочь вам. Но и вы должны нам помочь. Мы искали корабль… Нужно проплыть около восьмисот лиг. Трусливые зинорские капитаны боятся пускаться в плавание в такую погоду. Если мы вернем вам документы и деньги, вы сдадите нам ваше судно? Мы заплатим вам тысячу лабровендских платиновых крон! Окамисец выпучил глаза.

— Тысячу? И вы накажете этих зинорских негодяев и отведете меня на корабль со всеми моими вещами?

— Да, — ответила Кадия.

Ли-Вунли закачался на неверных ногах, а потом рухнул в грязь перед Кадией.

— Леди, если вы сделаете это, я отвезу вас даже к замерзшему морю Авроры, даже к вратам ада, а если пожелаете — то и дальше!

— Отлично. Вы хотите отправиться в таверну вместе с нами? Мы исполним все ваши пожелания!

Ли-Вунли с трудом поднялся на ноги и завязал ленты своей шляпы.

— Ни за что на свете не откажусь от такого удовольствия!

К великому огорчению воинов вайвило и к радости Джегана, битва не состоялась. Одного вида обитателей Леса с их оскаленными клыками и когтистыми лапами, сжимающими оружие, оказалось достаточно, чтобы бесчестные игроки в кости сбились в жалкую стайку. Перекидывая игральные кости из одной руки в другую, Кадия грустно качала головой и с укоризной смотрела на трех перепуганных зинорских шулеров, сидящих в конце стола. Их застали как раз в тот момент, когда они занимались дележкой выманенных у Ли-Вунли денег.

— Добрые люди, — обратилась она к ним, — по-моему, хотя, возможно, вы этого и не заметили, какой-то негодяй заменил нормальные игральные кости, которые были в этом внушающем доверие заведении, на фальшивые, с магнитом.

— Вполне… вполне может быть, леди, — промямлил жулик, одетый лучше других, — тощий человек с тяжелым взглядом. — Могло случиться, что мы этого и не заметили.

Двое других мошенников энергично затрясли головами, на их лицах застыли улыбки — еще в тот момент, когда воины вайвило потянулись к эфесам мечей и наполовину вытащили из-за спин боевые топорики. Кадия одарила все трио доверчивой улыбкой, а потом швырнула кости в середину груды рассыпанных по столу золотых монет.

— Приятно это слышать. Я уверена, что такие благородные игроки, как вы, никогда бы не воспользовались плачевным состоянием выпившего лишку подданного Окамиса. Понимаете ли, и я, и мои друзья вайвило были бы очень расстроены, если бы капитану Ли-Вунли не удалось отплыть из Курээ сегодня ночью, так как мы зафрахтовали его судно.

— Вот они! Вот его документы! — сказал вожак негодяев, вытаскивая бумаги из привязанного к ремню мешочка и выкладывая их на стол. — Возьмите их, леди, вместе с искренними пожеланиями доброго пути и вам, и вашим друзьям.

— И деньги за товар! — упрямо сказал Ли-Вунли. — Сем-мсот шесс-снац-цать золотых зинорских марок!

Шулер замешкался. Тогда Ламмому-Ко ласково положил трехпалую руку на плечо мошенника и легонько сжал его.

— Деньги за товар, — прорычал он.

Сдавленно охнув, шулер придвинул к шкиперу золотые монеты и сказал:

— Бери и будь проклят!

Ли-Вунли довольно крякнул и стал запихивать золото в кошелек.

Появился крадущийся на цыпочках хозяин таверны, он приблизился к окамисцу и рассыпался в извинениях за причиненное беспокойство. Он клялся, что сурово накажет служителей, которые вышвырнули посетителя на улицу.

— Мы поверим в ваши благие намерения, — медовым голосом заговорила Кадия, глядя ему прямо в глаза, — если вы распорядитесь подать всем нам хороший ужин. А потом мы вас покинем, не унося с собой ничего, кроме добрых воспоминаний о прекрасном порте Курээ. В других тавернах, которые мы посетили этой ночью, хозяева не были так гостеприимны. Мои друзья-аборигены очень расстроились, и боюсь, что они, верные своим обычаям, не останутся в долгу у обидчиков. Вайвило зарычали и загримасничали, снова хватаясь за оружие.

— Какой позор! — вскричал хозяин таверны. С его лысого черепа ручьями струился пот. — Курээ славится своим гостеприимством во всех южных морях! Садитесь, пожалуйста, все садитесь, я устрою для вас настоящий пир!

— И с собой тоже заверни, — сказал Ламмому-Ко.

— Все, что пожелаете, — отозвался хозяин.

Должно быть, это был их последний приличный ужин перед дальней дорогой.