Кровавый след

— В торговом центре есть камеры видеонаблюдения. Сейчас позвоню администратору и попрошу провести вас в аппаратную. Она должна быть где-то там, ее машина на стоянке, мобильник в машине… И двое пусть продолжают искать ее. В примерочных смотрели?

— Как мы попадем в женские примерочные?

— Как хотите. Ищите!

Ей не пришлось долго ждать; вскоре рядом остановился синий «гольф». Краска на машине выцвела и облупилась, она заметила пятна ржавчины, несколько вмятин на крыльях. Нагнулась, рассмотрела водителя — Лукас натянул бейсболку на самые глаза, — открыла дверцу и села в машину.

Он тут же тронулся с места, но успел взять ее за руку, посмотрел на косынку и темные очки. Широко улыбнулся:

— Мата Хари Страхан.

Она заметила, как напряжено его лицо, и решила, что во всем виновата она. Сжала его руку и сказала:

— Прости меня.

— Нет, Милла, это ты меня прости. — Он не сводил взгляда с дороги; они двигались в плотном потоке машин.

— Лукас, кое-чего ты не знаешь.

Он бегло и озабоченно покосился на нее.

Тогда она все ему рассказала — с самого начала.

Час пик заканчивался. Они ехали в сторону Блуберга. Проехали мимо пляжа в Милнертоне, где Милла несколько часов назад приходила в себя, хотя тогда она едва замечала, где находится. Слова лились потоком — пожалуй, даже слишком бурным. Она стыдилась того, что поневоле обманывала его, и часто запиналась. Солнце заходило над морем; в приглушенном свете лицо Лукаса казалось мрачным. Он слушал молча, не глядя на нее.

Когда она закончила, он с усталым восхищением произнес:

— Милла…

Она испытала облегчение. Огромная тяжесть свалилась с плеч. Она напряженно ждала его реакции. Он ответил не сразу.

Он вздохнул и сказал:

— Я не работаю на ЦРУ и не имею никакого отношения к смерти Шабангу.

— Лукас, я тебе верю… Но тогда что это — совпадение? Ты действительно случайно пришел на танцы?

— Да.

— А вечером в понедельник?

Он беспомощным жестом оторвал руки от руля.

Она ждала, все больше замечая, как он устал.

— Однажды ночью в Нью-Йорке, — тихо сказал он, — я вспоминал свою университетскую подружку. И мне стало интересно, как она поживает, что делает. А на следующий день я вдруг наткнулся на нее на Лексингтон-авеню… Как ты думаешь, велики ли были у нас шансы встретиться? Я не знаю, как объяснить такие явления.

Она поняла, что он хотел сказать, и кивнула.

— Так вышло, и все…

— Ты ее до сих пор вспоминаешь? — спросила она, нарочно переводя разговор на другое.

Получилось. Он повернул к ней голову и улыбнулся:

— Сейчас уже нет.

— Ты устал, — заметила она.

— Нет, — возразил он. — У меня крупные неприятности. И мне придется обо всем тебе рассказать, потому что ты так или иначе во всем замешана.

В половине седьмого оперативник доложил Квинну, что они отсмотрели все записи, сделанные камерами торгового центра. В начале третьего Милла Страхан вошла в восьмой вход. Более-менее они сумели установить ее маршрут; она пролезла под канатом у кинотеатров, перебежала на другую сторону. Снова попала в объектив камеры у фитнес-центра. И только четырнадцать минут назад они увидели, как она выходит из шестого выхода на западной стороне. Последняя камера проследила, как она спускается на подземную парковку, а оттуда, очевидно, выходит в город.

Они решили, что у выхода ее кто-то подобрал.

Лукас Беккер рассказал Милле о том, как он похитил Шахида Латифа Османа.

Он сказал: скорее всего, все закончится через несколько часов. Он хотел перехватить Османа и его машину у мечети, пересадить его где-нибудь по пути в «гольф», чтобы удостовериться, что за ними никто не следит, поехать в Блуберг, привязать Османа к стулу в наемной квартире… Он собирался освободить Османа после того, как ему вернут деньги.

Вначале все шло по плану. У мечети Осман был очень напуган, потом узнал Лукаса, потому что тот уже приезжал к нему домой. Послушно сел в свою машину, за руль, ехал, куда было велено, и все время повторял:

— Шабангу врет. У меня нет ваших денег.

На что Беккер терпеливо отвечал:

— Значит, вам придется их достать.

Первая трудность возникла, когда он силой вытащил Османа из машины рядом с железнодорожными путями в Вудстоке. Он заметил, как Осман сунул руку в карман.

— Не надо! — закричал Беккер и прицелился в него из пистолета, но Осман не реагировал.

Лукас повалил его на землю, выкрутил руки и приставил ствол пистолета к его щеке.

— Лежи тихо!

Тело Османа страшно напряглось; в глазах появилось отчаянное выражение. Беккер, остро сознавая, что время уходит, сорвал с заложника куртку и обыскал ее. Нашел только мобильник, швырнул его за ограду.

Тогда Осман вскочил, но, как ни странно, не убежал, а попытался снова сесть в машину.

— Что ты делаешь? — крикнул Лукас, останавливая его.

— Сумка! — задыхаясь, проговорил Осман.

Сумка… Когда Осман выходил из мечети, у него на плече висела сумка.

Не выпуская Османа, Лукас нагнулся и достал сумку из салона. Надо было спешить, потому что преследователи приближались.

Как только они перешли пути, в тупичке между фабричными корпусами, Осман попытался отобрать сумку у Лукаса:

— Отдайте мне!

Лукас выдернул сумку и ответил:

— Пошли!