Кровавый шабаш

И вот она уже внутри котловины. Движущиеся тени превратились в реальные человеческие фигуры. Было их тут, может, тридцать, может, чуть больше. В основном женщины, но имелись и мужчины. Многие лица скрывали маски. Все непрерывно двигались, словно не в силах устоять на одном месте. Они не общались друг с другом, а, приплясывая, кружились или рывками перемещались по площадке, иногда сталкиваясь, но тут же отскакивая прочь. Женю удивило, что большинство женщин выглядели явно не молодыми: массивные зады и ляжки, отвисшие груди, жирные плечи в пламени костра казались еще непривлекательнее, чем в реальности, но, несмотря на это, вовсе не представлялись Жене такими уж отталкивающими. Наоборот, притягивали к себе взгляд. Впрочем, были здесь и молодые цветущие девушки, но вот они-то, напротив, казались чем-то инородным, несовместимым с подобным местом.

Женя тоже поддалась общему ритму и закружилась среди сборища. Присутствовавшие по-прежнему не общались между собой, однако чувствовалось, что все чего-то ждут. Людей становилось все больше, некоторые, похоже, прибывали группами. Скоро стало даже тесно. Голые тела касались друг друга, как в бане, и, как в бане, они казались потными и распаренными. И над всеми витал запах гнили, присущий тому веществу, которым, как поняла Женя, были намазаны все без исключения участники шабаша.

«Почему же многие в масках? — недоумевала Женя. — Или даже здесь они не желают быть узнанными?»

Она попыталась разобраться в собственных ощущениях. Было так весело, словно она участвовала в неком карнавальном празднестве, на котором все дозволено. И тут она вспомнила о старике. Ведь он послал ее сюда вовсе не для того, чтобы она развлекалась. Все происходящее связано с Глашей. Но где же она сама? До сих пор Женя не заметила ее среди присутствующих. Возможно, на ней тоже маска. Что ж, посмотрим. Пока ничего страшного не происходит.

Вдруг неясный гул пронесся по толпе. Движение замедлилось, а вскоре и совсем прекратилось. Замерла и Женя, устремив взгляд туда, куда смотрели остальные. Откуда-то сбоку, из-за громадного гранитного валуна, появилась бесформенная черная тень. Женя вздрогнула, не понимая, кто или что перед ней. Она присмотрелась. Однако ничего толком разобрать было невозможно. Как раз в эту минуту костер вдруг притух, языки пламени исчезли, и только от углей исходил неяркий рдеющий свет. Все вокруг погрузилось в призрачную лунную мглу. По толпе пронесся вздох не то испуга, не то исступления. Стоявшая рядом с Женей женщина тоненько завыла, отчего у самой Жени неожиданно застучали зубы. Будто ледяной водой окатили ее, всякое веселье мгновенно выветрилось, словно его и не бывало. Только теперь, в почти полной тьме девушка заметила, что от тел собравшихся исходит едва заметное свечение, как от тлеющих на болоте гнилушек.

Тень приблизилась к плоскому, похожему на стол камню. Неожиданно костер полыхнул, теперь можно было различить некую фигуру, закутанную в бесформенное одеяние наподобие монашеской рясы. Фигура вскинула руки вверх. Все замерли.

— Братья и сестры, — раздался откуда-то из складок одежды глухой замогильный голос — непонятно, мужской или женский, — мы собрались здесь сегодня во имя великого и могучего, того, кто правит всем сущим и всем непознанным. Воздадим же должное его величию!

Говоривший уронил руки, и все словно по команде опустились на колени. Женя последовала общему примеру.

— Мы собрались здесь и для того, — продолжил голос, — чтобы избавиться от химеры лживой морали. Только он, наш господин и повелитель, определяет, что есть хорошо и что есть плохо. Веками преследовали нас, хранителей истинного знания, не дают покоя и теперь, но мы выжили и пронесли сквозь тысячелетия пламя нашей веры.

Однако служение нашему господину — нелегкая ноша, не каждому она по плечу. И не каждого мы допускаем припасть к источнику откровения. Все вы, собравшиеся здесь, суть избранные. Мы возвысились над толпой ничтожных людишек, мы — повелители судеб. Одобрительный гул прошел по рядам.

— Наш повелитель не ждет покорности, наш повелитель не требует смирения, — продолжал вещать неизвестный, — он не нуждается в этом! Единственное, что ему нужно… — Говоривший сделал паузу, словно ждал продолжения от тех, к кому он обращался.

Над котловиной повисла тягостная тишина.

— Ну! Что нужно хозяину?! — завопил неизвестный.

— Жертва? — неуверенно произнес кто-то в передних рядах.

— Жертва?.. Жертва?.. — послышались вопрошающие голоса слева и справа.

— Правильно! Во славу хозяина должна быть принесена жертва. Вы хорошо все понимаете. — Жене послышалась явная насмешка. — Ему нужна непорочная девственница. О! Наш хозяин обожает девственниц! И таковая у нас имеется!

Внезапно пламя костра вспыхнуло, словно кто-то бросил в него горсть пороха.

Фигура в балахоне театрально повела рукой. Из мрака выступили две другие фигуры, подталкивая перед собой третью, закутанную с ног до головы в темную ткань. Она двигалась словно автомат.