Кровавый круиз

   Никто на Севере не станет устраивать соседу сверху скандал по поводу продолжавшегося всю ночь буйного веселья с песнями и танцами. Сосед снизу или примкнет всей семьей к веселью, или зайдет утром спросить, помочь ли водкой на похмелье, или еще чем-либо. Никто и никогда не пройдет мимо сильно пьяного человека на Севере, всегда поможет дойти до дому, или устроит на ночлег в своем жилище.

   По дороге в ресторан заехали в отель. Василий быстро принял душ, побрился, надел тонкий белый свитер и ботинки.

– Готов к ночным подвигам! – сказал он, обозрев себя в зеркале, и покинул номер.

   В ресторане компанию конструкторов встретили как старых знакомых. Официант проводил гостей к большому, уставленному бутылками и закусками столу, и наполнил рюмки виски.

   Первый тост провозглашал Шеф:

– Пьем, дорогой гость с Континента, – Конышев подошел к Василию, – на бруденшаф и переходим на "Ты"!

   Они выпили, перекрестив руки, и трижды поцеловались. Второй на "Ты" с гостем пила секретарша Света, потом конструктор Лиля и так, по очереди, вся компания. Официант, стоявший за спиной Василия, исправно подливал в рюмку виски и за короткое время посланцу Большой Земли пришлось влить в себя изрядное количество этого не вкусного импортного пойла, которого гость не любил и предпочитал ему обыкновенную водку.

– Как дела, друг? – хлопали гостя по плечу новые друзья и целовали его в обе щеки.

– Как там, на Земле, что новенького, Василек, расскажи? – приставала к гостю молоденькая девица и целовала его на "Ты" в засос.

– Меня Жанна зовут! – повторяла девица. – А что ты сегодня ночью делаешь?

   На стол поставили чаши с медвежьими пельменями.

– Под медвежьи пельмени пьют только Украинскую горилку с перцем! – сказал Геннадий, – Василь, ты пил когда-нибудь Украинскую горилку с перцем под медвежьи пельмени?

   Василий встал, обнял нового друга и расцеловал в обе щеки: – Никогда не пил, Гена, и медвежьих пельменей не пробовал, наливай!

   Официант наполнял рюмки горилкой Немиров, – в бутылке плавали стебли красного перца. Выпили горилки и налегли на медвежьи пельмени, – водка и пельмени были необычайно вкусны. Хмель ударил Василию в голову и он, уже не контролируя себя, пил одну рюмку за другой.

   На подиум вышли музыканты, грянула музыка, – играли какой-то модный быстрый танец, – все пошли танцевать. Жанна, схватив Василия за руки, потащила его в танцующий круг, – он резво задергался в такт музыке. Оркестр играл вперемешку, то рок, то цыганские пляски, то медленные танцы и еврейские мелодии.

   Ресторан был заполнен до отказа. Посетители с соседних столиков, узнав, что в компании конструкторов есть свеженький человек с Континента, подходили с ним знакомиться, – со всеми приходилось пить на "Ты" и целоваться. Потом подали тушеное седло северного оленя, – под него пили коньяк; а когда на столе появился запеченный по-королевски таймень, официант наполнил бокалы белым сухим вином.

   Объявили дамский танец; какая-то дама, – толком ее разглядеть Василий был уже не в состоянии, – пригласила гостя с Большой Земли танцевать; она терлась декольтированным бюстом о живот кавалера и признавалась ему в любви с первого взгляда, а он, пьяно гогоча, тискал ее пятерней за ягодицы.

   Танец окончился, Василия потащили за стол. Подали шашлыки из лосятины, – под лосятину снова пили украинскую горилку с перцем. Веселье шло горой, все были пьяны и влюблены друг в друга. Василий, который никогда раньше не курил, зажег откуда-то взявшуюся у него в руках сигару и глубоко затянулся дымом, – в голове у него помутилось, и он окончательно переключился на автопилот.

   Пробуждение было загадочным: Василий пришел в себя в каком-то необычном состоянии, – кругом была кромешная темнота, а он, лежа на чем-то охающем и стонущем, махал задом.

– По-моему, я кого-то деру, – мелькнула мысль в голове Василия. – Слава Богу, что не наоборот!

   Василий провел рукой по охающему предмету и нащупал большую женскую грудь. В это время тело, находящееся под ним, неистово задергалось и пронзительно завизжало, и, подергавшись еще несколько минут, затихло.

Василий осторожно слез с незнакомого предмета и, набравшись смелости, сказал:

– Зажги свет, дорогая!

   В кровати кто-то заворочался, – на стене зажегся ночник. От неожиданного света Василий зажмурился, но затем осторожно открыл глаза и бросил взгляд на кровать. Перед ним лежала крупная пышная блондинка лет сорока от роду. Женщина большими, на пол-лица, синими глазами смотрела на Василия и томно улыбалась, а он взирал на свою постельную партнершу и ничего не мог понять, но знал точно, что никогда ее раньше не видел, и как попал в ее постель, не помнил.

Женщина привстала и потянулась к Василию, она обняла его за плечи и, заглядывая ему в глаза, спросила: – Как ты себя чувствуешь, Вадик?

  Василия мутило, а голова шла кругом.

– Видимо, по-пьяни Вадиком представлялся, – подумал он, – как по молодости лет бывало…

   Женщина погладила любовника по голове: – Тяжко после вчерашнего? Я сейчас!