Кровавый юбилей

3. Признанный украинский историковед А. В. Кентий в своей работе приводит интересный архивный документ, который мы также вправе считать очередным доказательством нашей версии в пользу авторства ВО-УВО за диктатором Е. Петрушевичем. Согласно ему: «…связной между Начальной командой УВО и правительством ЗУНР Я. Чиж в письме от 24 марта 1922 г. просил главу ЗУНР подать докладные ведомости о недостатках в деятельности УВО «для перепроверки и возможного исправления изъян»».[74]

К сожалению, в этом сообщении присутствует существенное противоречие, которое не согласуется с реальными фактами прошлого. Дело в том, что в марте 1922 г. Я. Чиж не мог быть связным между ВО-УВО и правительством ЗУНР, и работать с позиции Львова по той причине, что после покушения на Ю. Пилсудского в сентябре 1921 г. во Львове, ВО-УВО была разгромлена польской полицией. М. Матчак и В. Кучабский арестованы, а Я. Чиж вынужден бежать за границу. Вскоре он выехал в США, где некоторое время представлял интересы ВО-УВО от имени правительства ЗУНР. В последующие годы разошёлся с организацией так как считал, что она вступила на путь украинского национализма то есть превозношения одной нации над другими.[75] После публикаций своих взглядов в американской печати, он окончательно вышел из УВО. Посетить Европу он мог с большой опаской, чтобы не быть выданным польской стороне.[76]

Принимая во внимание указанный факт, можно предположить, что в документе архива ЦДАГО Украины речь идёт не о 1922-м г., но о марте 1921 года. Именно на тот момент Я. Чиж в качестве связного осуществлял передачу соответствующих материалов шпионского характера правительству ЗУНР. Но так как эти материалы, как таковые, ценности для последней инстанции не представляли, вытекает обоснованное предположение, что последующий их адресат находился в Берлине, где была размещена третья, со временем, ставшая главной, – экспозитура ВО-УВО, во главе с «серым кардиналом» украинских националистов – Рико Яри (псевдоним – «Карпат»).[77]

Одновременно данное обстоятельство указывает на то, что функционирование экспозитуры ВО-УВО во Львове проходило не совсем так, как бы хотелось заинтересованным лицам в правительстве ЗУНР и с её стороны следовали серьёзные нарекания на качество и результаты порученной работы. Вот почему Я. Чиж и обращается с запросом к «хозяину» ВО-УВО.

Забегая немного вперёд отметим, что после того как диктатор ЗУНР согласовал кандидатуру Е. Коновальца с «немцами» и тот был назначен на должность команданта ВО-УВО, полковник пробыл на этом посту около года. В октябре 1922 года, он с позором был заменён тем же «хозяином» ВО-УВО – диктатором Е. Петрушевичем, на своего боевого товарища А. Мельника. При назначении А. Мельника, давая характеристику деятельности ВО-УВО под началом Е. Коновальца, диктатор отметил: «…о мизерной, собственно, безрезультативной его работе» (выделено – О. Р.).[78]

Спустя месяц после прибытия во Львов, Е. Коновалец объявляет о созыве очередного совещания Стрелецкой рады, которую большинство украинских историков почему-то «похоронили» в июле 1920 года, опираясь на письма самого же полковника. Поводом к проведению съезда явились, как нам представляется, следующие причины:

1. Продолжение активного функционирования ВО-УВО в полном автономном режиме и независимости от ССО, а значит и от Е. Коновальца. На словах Львовская группа выражала, возможно, некое воинское единение с ССО и приверженность былому братству, на деле, скорее всего, выполняла конкретные инструкции «центра» (т. е. правительства ЗУНР в Вене – О. Р.) по работе в Крае. При этом небезосновательно подозревала полковника в работе на правительство УНР и не допускала его вмешательства в деятельность экспозитуры;

2. Создание противовеса Львовской группе в форме ССО и подчинение ей ВО-УВО. В этой связи можно предположить, что в Крае полковник Е. Коновалец продолжил свою политику создания нового военно-политикого центра в противовес диктатору. При этом он учитывал прошедший в начале июля 1921 г. съезд украинского студенчества и принятые им решения в разрез интересам правительства ЗУНР в Вене. Выдвижение требования о создании Галицкого правительства во Львове с подчинением ему закордонного представительства, стали для Е. Коновальца вожделенной мечтой;