Кровавый Дозор

Стоило мне только выйти из здания Ночного Дозора, как хлынул настоящий весенний ливень. Небо, на котором до этого не было ни единой тучки, мгновенно затянуло низкой облачностью, и сразу, без раскачки, город накрыла стена затяжного дождя. Плотный автомобильный поток, и без того медлительный, застыл окончательно, но никто из бывших моих друзей по Дозору не предложил подвезти меня домой, все старательно отводили глаза в сторону, когда я проходил мимо, поэтому до своего дома я добрался уже промокшим до нитки. Но хуже мокрой одежды было понимание того, что я стал изгоем, никому не нужным человеком, что все меня считают предателем и негодяем, и сейчас, в тяжелую для меня минуту, даже семьи нет рядом, чтобы поддержать меня. Только открыв дверь в квартиру я понял, что все-таки есть одно живое существо, которое меня ждет и которому я точно нужен. В коридоре, напротив двери, не известно уже сколько времени терпеливо дожидаясь моего возвращения, сидел кот. Увидев меня, он очень трогательно, по кошачьи, обрадовался и, победно подняв хвост, поспешил ко мне. Вот черт, я же совершенно забыл о нем из-за своих проблем с Кровавым Дозором! А ведь я точно собирался зайти в супермаркет и купить какого-нибудь кошачьего корма, лоток и кетсан, но теперь придется обходиться тем, что есть под рукой. Ну и ладно, что-нибудь придумаю.

Чтобы не накапать по всей квартире, я решил раздеться прямо у входа, присел на низенькую табуреточку, почесал Егору за ушком и начал поглаживать ему спинку. Кот радостно замурлыкал, его совершенно не смущала моя мокрая одежда, он с удовольствием терся о мои мокрые джинсы и подставлял то голову то спинку под мою руку. От всего пережитого и успокаивающего урчания кота, которое временами начинало мне напоминать шум далекого прибоя, я, кажется, на какое-то время даже задремал и очнулся только от того, что меня пронзило острой болью от макушки до копчика, я замерз до такой степени, что изо рта, казалось, идет пар, поэтому изо всех сил постарался встряхнуться, быстро разделся и побежал принимать горячий душ. «Что же дальше?» — думал я, отогреваясь под плотными струями воды. «Домашний арест и полное игнорирование? А может плюнуть на все и махнуть к своей Светке в деревню, пусть они тут сами разбираются, где я был и что делал!» Как же легко я лишился доверия среди своих друзей и знакомых, неужели был прав Мастер вампиров, когда утверждал, что мы, Светлые, слишком легко отрекаемся от всех тех, кто ненароком оступился и сделал неверный шаг? А в моем случае, даже этого шага не было ведь! Но я сам прекрасно понимал, что никуда отсюда не уеду — во первых потому, что это будет похоже на признание своей вины и бегство, а во вторых, было у меня здесь еще и незаконченное дело, и я просто обязан был его завершить.

После душа я нашел в холодильнике какую-то подозрительную колбасу и предложил ее Егору. Осторожно понюхав так называемую пищу, кот покосился на меня, как будь-то спрашивая — и ты считаешь, что это можно кушать? Я утвердительно кивнул, но лишь после того, как я демонстративно откусил от нее кусок, он решился попробовать мое угощение, правда, без особого энтузиазма. Зато я хотел жрать неимоверно, поэтому сварганил себе огромный бутерброд и быстренько употребил его, запивая горячим чаем. Наевшись, я постелил плед возле своей кровати и сказал коту, что здесь он будет спать, пусть пока привыкает ко мне, а затем подберу ему отдельный угол. Пригодилась и старая пластиковая миска, в которой Света временами что-то замачивала — в нее я намял обрывков старых газет — сойдет на первый раз — и поставил в туалет, подвел к ней Егора и рассказал ему, для чего она предназначена. Кот очень серьезно отнесся к моему рассказу, но присесть на газетки в моем присутствии решительно отказался, оставив это на потом. «Стесняется,» — решил я и пошел спать.

Ночью я спал как убитый и на этот раз без всяких сновидений, но стоило мне только проснуться, как тут же вспомнилась беседа у Гесера, и на душе снова стало тускло и противно. Обвинение в предательстве, разгром Дозоров и Инквизиции — что еще мне могут инкриминировать? За что все это? Хотелось не просыпаться, а уснуть еще крепче, до того времени, пока в этом несправедливом мире наконец поймут, что не принимал я никакого участия в этих событиях и что все происшедшее не более чем чудовищная череда случайностей. Но действительно ли все это было случайностью? Что, если это очередная комбинация вампиров для отвлечения внимания от своих действий и попытка свалить на меня соучастие во всех своих преступлениях, а уже через меня — опорочить и весь Ночной Дозор? Но Мастер вампиров, кажется, был искренним, когда говорил, что не вызывал меня в Париж. Так кому же и зачем все это нужно?! Еще я вспомнил, как Гесер заинтересовался Тинторетто, и даже отправил запрос в Венецию. А что, если из Венеции пришлют ответ, что никакого вампира под именем Тинторетто у них не числится и все это лишь выдумка Кровавого Дозора, пытающегося таким образом создать себе благовидное прошлое?