Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным

Таким образом, Большой террор состоял преимущественно из «кулацкой операции», больнее всего ударившей по Советской Украине, а также серии национальных операций, самой главной из которых была «польская операция», в ходе которой снова больше всего пострадала Советская Украина. Из 682 692 задокументированных смертных приговоров в ходе Большого террора 123 421 были приведены в исполнение в Советской Украине, причем эта цифра не включает в себя советских украинцев, расстрелянных в ГУЛАГе. Украина как Советская республика была чрезмерно широко представлена в Советском Союзе, а поляки были чрезмерно широко представлены в Советской Украине[211].

Большой террор был третьей советской революцией. Если большевистская революция принесла изменение политического режима после 1917 года, то Большой террор 1937–1938 годов включал в себя революцию сознания. Сталин воплотил в жизнь свою теорию о том, что с врага можно сорвать маску только через допрос. Его небылицы об иностранных агентах и внутренних заговорщиках рассказывали в пыточных камерах и записывали в протоколы допросов. Если и можно сказать, что советские граждане принимали участие в высокой политике конца 1930-х годов, то только лишь как инструмент нарратива. Чтобы большая история Сталина продолжала жить, их собственные истории должны были закончиться.

Однако превращение списка крестьян и рабочих в колонки цифр, казалось, поднимало настроение Сталина, а линия Большого террора точно подтверждала сталинскую властную позицию. Приказав остановить массовые операции в ноябре 1938 года, Сталин еще раз сменил начальника НКВД. На смену Ежову, которого позже расстреляют, пришел Лаврентий Берия. Такая же участь ожидала многих из высшего руководства НКВД, обвиненных якобы в превышении полномочий, что на деле было сущностью сталинской политики. Заменив Ягоду Ежовым, а Ежова – Берией, Сталин оказался на верхушке аппарата госбезопасности. Умением использовать как НКВД против партии, так и партию против НКВД он показал себя неоспоримым лидером Советского Союза. Советский социализм стал тиранией, при которой власть тирана демонстрировалась через призму мастерства его придворной политики[212].

Советский Союз был многонациональным государством и использовал многонациональный репрессивный аппарат для проведения национальных кампаний по уничтожению неугодных. В то время, когда НКВД убивал представителей национальных меньшинств, большинство его руководства сами принадлежали к нацменьшинствам. В 1937-м и 1938 годах офицеры НКВД, многие из которых были евреями, латышами, поляками или немцами, воплощали в жизнь политику национального уничтожения, которая размерами превосходила все, что предприняли (на тот момент) Гитлер и его СС. Устраивая эти этнические бойни (что им, конечно же, приходилось делать, если они хотели сохранить собственную должность и жизнь), они прибегали к этике интернационализма, которая для некоторых из них была важной. Потом их все равно убивали по мере продолжения террора и обычно замещали русскими.

Еврейские офицеры, проводившие «польскую операцию» в Украине и Беларуси, такие как Израиль Леплевский, Лев Райхман и Борис Берман, были арестованы и расстреляны. Это была часть большей тенденции. Когда начались массовые убийства Большого террора, примерно треть руководящей верхушки НКВД составляли евреи. Когда Сталин прекратил террор 17 ноября 1938 года, их осталось около 20%. Уже через год цифра составляла менее 4%. В Большом терроре можно обвинить (и многие обвинят) евреев. Так рассуждать – значит, попасться в сталинскую ловушку: Сталин точно понимал, что еврейские офицеры НКВД будут удобным козлом отпущения для национальных операций по уничтожению граждан, особенно после того, как и еврейские энкавэдисты, и национальная элита были мертвы. В любом случае, институциональную выгоду от террора получали не евреи или члены других нацменьшинств, а русские, которые продвигались вверх по рангам. К 1939 году русские (две трети состава) заменили евреев на высших постах НКВД – такое состояние дел станет постоянным. Русские стали непропорционально большим национальным меньшинством; их удельная численность в верхушках НКВД была выше, чем их удельная численность среди советского населения в целом. Единственное нацменьшинство, очень широко представленное в НКВД на момент окончания Большого террора, были грузины, к которым принадлежал и сам Сталин[213].