Кровавые игры

Вытянув меч, я подошла ближе, пока он прохаживался по комнате, разглядывая предметы на приставном столике. Он поглядел на дверь, и я встала между ним и ею, закрывая ему путь к отступлению.

Но он был творчески мыслящим человеком. Он взял лошадь из оникса с приставного столика и швырнул ее в окно.

Стекло разбилось в темноте снаружи. Не оглядываясь назад, он вскочил на подоконник и исчез в ночи.

— Сукин сын, — пробормотала я и добавила порчу имущества к списку претензий Кадогана к Дому Хат.

Я вложила в ножны свою катану, подбежала к окну и ухватилась за раму, подтягиваясь. Я наткнулась на осколок стекла и поморщилась, когда он разрезал мне ладонь. Но я проигнорировала боль, шагнула в окно и пустилась в погоню.

Падение было опьяняющим, ощущение больше похоже на то, как делаешь действительно большой шаг, нежели на падение с третьего этажа вниз. Я приземлилась, припав к земле, одну руку вытянув для баланса, и увидела, как Иэн бежит к забору.

Его цель было достаточно легко угадать: он исчезает в ночи, а Николь изображает потрясение от того, что кто-то из ее Дома предпринял попытку провернуть такой детский фокус, и тому подобное.

Лучшее решение? Сохранить доказательства. А именно — его.

Я побежала за ним, перескакивая через дорогущую садовую мебель, которую он опрокидывал передо мной, и снова обнажила катану. Он свернул и побежал к беседке, приближаясь к пробелу из света в заборе, который, наверно, выглядел для него, как свобода.

Но беседка отбрасывала тень на двор — и строительные материалы, которые все еще валялись на траве. Иэн наткнулся на что-то ногой, потерял равновесие и полетел вперед.

Он упал на живот, попытался проползти вперед и медленно встал на ноги.

На этот раз он никуда от нас не денется. Я подпрыгнула, бросаясь вперед, и приземлилась ногой ему на спину, отчего слышимо выбился воздух из его легких. Я перевернула его и уткнула катану ему в сонную артерию, нажимая достаточно, чтобы показать свои намерения, но недостаточно, чтобы пустить кровь.

«Задняя лужайка», — сказала я Этану. — «И тебе бы лучше поспешить».

* * *

Иэн сидел на стуле в столовой, из которой Люк выгнал вампиров, уставившись на свежие пятна от травы на джинсах, как будто его единственным преступлением была гибель того, что выглядело, как очень дорогой деним.

Николь, Этан и Лакшми стояли полукругом вокруг него. Я стояла в нескольких шагах от них, прижимая салфетку к заживающему порезу на моей ладони, и пила кровь из бутылки, которую Этан вложил мне в руку. Какое бы удовольствие не доставила ему наша интерлюдия на закате, кажется, он не хотел полуночного повторения.

— Это весьма необычно, — сказала Лакшми, глядя на Николь, чье выражение лица было пустым, за исключением напряженности вокруг глаз. Она была Мастером и умело скрывала свои эмоции.

— Я удивлена, как и вы, — сказала она. — И очень разочарована моим Послушником.

Я в этом очень сомневалась, но уже рассказала им, что видела и что сказал Иэн. Остальное было за ними.

— Ситуация подозрительная, — сказала Лакшми. — Но без прямых доказательств того, что Иэн действовал под управлением Николь с сомнительным поведением…

— Преступным поведением, — уточнила я. — Нападение, взлом и проникновение, порча имущества и так далее. — А мы даже не рассказали ей о нападении на «Рывке Кадогана» или о шантаже.

— Преступным поведением, — повторила Лакшми, — мы в тупике. — Она посмотрела на Этана, длинные волосы упали на одно плечо, когда она пошевелилась. — Это твой Дом, и нарушают твою конфиденциальность. — Она сверилась с тонкими золотыми часами. — Скоро пора начинать физическое испытание. У тебя есть право требовать расследования — и того, чтобы ее дисквалифицировали.

Николь застыла.

Она отправила Иэна в наши апартаменты, чтобы поддержать свои притязания на трон, и вот теперь она может потерять все разом. Она не думала, что его поймают — и если бы я не забыла свой медальон, его бы и не поймали.

«Он вторгся в нашу личную жизнь», — произнес Этан. — «Теперь он угрожал тебе дважды. Но если она будет дисквалифицирована сейчас, за это…»

«Ты никогда не избавишься от нее», — закончила я. — «Даже если ты выиграешь, она все еще будет здесь, ожидая возможности, поскольку верит, что ты украл ее шанс».

Он вздохнул с облегчением оттого, что я поняла его, что я могла распознать заведомо проигрышную игру. Если он позволит испытанию продолжиться, результаты — какими бы они ни были — будут ее собственными, а не из-за того, что он отнял что-то у нее. И, если она умна, она запомнит, что он сделал, и выучит урок: Победа любой ценой на самом деле и не победа.

— Нет, — произнес он. — Я не стану настаивать на ее дисквалификации. Мы движемся дальше.