Кровавые игры

Он сделал глоток из своего бокала.

— Сначала будет «Дозволительная» речь, — ответил он. — Затем коронация и присяга членов ГС. А затем у нее будет возможность поговорить со своими подданными.

Его голос окрасила зависть. Он хотел это место, возможность руководить, шанса улучшить жизнь сверхъестественных.

Я взяла его под руку.

— А затем она получит незавидную работу по созданию чего-то хорошего из ГС.

Рядом со мной фыркнул Амит.

— Ты права, Мерит. Это не завидная работа.

Очередной мужчина в смокинге подошел к креслу Дариуса и поднес малиновую бархатную подушку, на которой были возложены серебряная корона, украшенная мерцающими бриллиантами и рубинами, и длинный рифленый скипетр, увенчанный рубином, размером с мячик для гольфа.

— Не пожалели денег, — пробормотала я, когда Дариус взял королевские регалии и отпустил слугу.

Он встал, и Николь сделала то же самое, подходя к нему так, чтобы они стояли в центре полукруга.

— Положи руку на свое сердце, — произнес он. — Источник жизни.

Она выполнила.

— Ты была избрана правителем вампиров, управляющим Гринвичским Советом. Клянешься ли ты защищать их, служить им и ставить их превыше всего остального?

— Клянусь.

К моему удивлению, это было очевидной мерой присяги. От моего внимания не ускользнуло то, что Послушники и Мастера говорили дольше и больше, принося присягу, нежели глава вампиров.

— Желаю тебе править с мудростью и справедливостью. Пусть твое правление будет вечным. Желаю тебе обеспечить несметными сокровищами своих вампиров. Желаю тебе полностью их защитить от всех созданий, живых и мертвых.

Это, предположила я, и была «Дозволительная» речь.

Николь кивнула, приняла скипетр, который ей вручил Дариус, и наклонилась вперед так, чтобы Дариус мог водрузить корону на ее голову.

Когда она приняла регалии, он отступил назад, оставив Николь в центре внимания. И дело было сделано. Мгновение Николь стояла молча, уставившись на скипетр в ее руке, ее большой палец поглаживал гладкое закругление рубина.

Затем она подняла темные глаза к камере.

— Я благодарю тех, кто бросил мне вызов, за их стремление к этой должности. Я благодарю Дома, которые голосовали за меня, за их преданность и веру в мое правление. Я благодарю Мастеров Домов за их служение вампирам и этой организации в течении двух веков. И я благодарю тех, кто предшествовал мне в Гринвичском Совете.

— По праву моего первого постановления в качестве главы ГС… — Она сделала паузу, глубоко вздохнула и выдохнула через сжатые губы. И все мы немного наклонились вперед.

— … Я тем самым упраздняю его.

Оставшиеся члены ГС начали спорить. Толпа в актовом зале поверглась в шок, наполняя помещение гамом.

Глаза Этана расширились, в основном от любопытства.

— Что, во имя всего святого…, — пробормотал Малик, пристально глядя на экран.

— Так, так, так, — произнес Амит с улыбкой Чеширского Кота[98].

— Я наведу здесь порядок, — сказала Николь с таким ударением на это слово, что даже я встала чуть прямее.

Это было эффективно. Толпа в актовом зале сразу затихла.

— ГС устарел, — произнесла Николь. — Американские и европейские вампиры утратили связь, которая когда-то у них была — культурную, политическую, экономическую. Настало время перемен.

— Это наша Декларация Независимости, — сказала она. — ГС больше не существует. Европейские вампиры могут решать, как им самим управлять, как и должно быть, и я предоставляю им решать, как управлять своими делами. Я отказываюсь от всех полномочий управлять европейскими Домами. Они сами для себя должны выбрать правителя.

Полилось больше возгласов, пока она не заговорила снова.

— Что же касается Америки, — снова начала она, и воцарилась тишина, — нам не нужны ни королева, ни король. О нашем существовании объявили миру больше года назад, и не один раз мы не собирались, чтобы это обсудить. Вот что нам нужно: откровенная дискуссия. Возможность планировать, обсуждать. Мы должны взять под контроль нашу новую судьбу… и вместе мы можем сделать это гораздо эффективнее. Начиная с сегодняшнего дня, я призываю к созданию Ассамблеи Американских Мастеров, состоящей из Мастера каждого американского Дома — включая Дом Кадогана.

Каждая пара глаз в помещении переключилась на Этана, на то, как расширились его глаза, на то, как раскрылись его губы, на шок на его лице.

— У каждого Дома будет равное право голоса, и каждый Мастер будет разделять ответственность за формирование нашего общего будущего. Если есть какие-нибудь американские Мастера, которые отказываются служить своим вампирам, своим Домам, своей стране, им следует высказаться сейчас.

— Это никогда не будет работать. — Камера переместилась на лицо Эдмунда. — Если ты сейчас нас разделишь, то создашь еще больше разногласий среди вампиров. Мир сжимается, а ты игнорируешь это.

— Нет, — спокойно произнесла Николь, как будто ее это совсем не затронуло. — Я уважаю существующие границы, а не те, которые существовали двести лет назад. Мир меняется. Люди знают о нас, технологии продолжают развиваться, и мы не можем позволить себе делать вид, что все осталось по-прежнему.