«КРОВАВЫЕ ИГРЫ»

Я с великой тоской вспоминаю об Антиохии! 1 Там нам жилось по-настоящему хорошо. У Друза

были прекрасные перспективы для продвижения. "Несколько лет в Сирии, потом в Греции, и ты станешь сенатором",- так говорил мужу Нерон. Теперь на то мало надежды. Нас, правда, при удачном стечении обстоятельств могут отправить в Британию или Мавританию, но мы ни на шаг не приблизимся к Риму. Друз, разумеется, может уйти в отставку, у него есть поместье под Сиракузами, однако это перечеркнет все наши чаяния, чего я, конечно же, не могу допустить.

Он должен чего-то добиться, хотя бы во имя наших детей. Ты их не видела, а жаль - они чудо как хороши! Думаю, у меня есть все основания ими гордиться. Хиларию сейчас двенадцать, он развит не по годам. Один из дядьев Друза обещал взять нашего первенца в дом и дать ему надлежащее образование, Фонтэну почти десять, учителя говорят, что умственно он во многом превосходит своих сверстников. Они, естественно, советуют отправить его в Грецию, но я полагаю, что мальчику полезнее Рим. Мы с мужем думаем, как решить этот вопрос. Друз надеется на протекцию со стороны Юста и собирается вскорости с ним снестись. Маю всего шесть, что из него получится - непонятно. Пока его влечет все военное, но здесь другого и нет.

Флоре девять, она обещает стать настоящей красавицей, если научится правильно одеваться. Я даю ей советы, но все без пользы. Не займешься ли ее воспитанием ты? Через пару лет я могла бы прислать Флору в Рим. Она станет тебе и помощницей, и компаньонкой. У нее есть задатки, не то что у семилетней Салъвины, та какая-то шумная, грубоватая - я этого не люблю. Младшей, Корнелии, чуть больше двух. Очень воспитанная малышка, несмотря на свою ножку. Наш гарнизонный врач пытается что-то с ней сделать, пока есть возможность. Хромота почти незаметна, но… Трудно составить хорошую партию с этим дефектом. Я очень тревожусь - и есть отчего.

Меня страшно расстроила весть о кончине нашей сестры. Ты ведь знаешь, мы с Виридис были очень близки, у нас разница в каких-то два года. Перевернуться в колеснице по дороге в Патавий 2, отделаться переломом руки - и для чего? Чтобы потом рука почернела и все закончилось горячкой и смертью? Я была просто потрясена. И зачем только Ариан позволил местным лекарям вправлять перелом? Разве он не знал, что все они - коновалы? Теперь нас у матери только двое, моя дорогая Оливия. Отец, четыре наших возлюбленных брата и наша дорогая сестра покинули этот мир.