Кровавые игры

– Тут Рим сам себя душит, – уронил Арашнур, издевательски улыбаясь. – В Египте нет недостатка в зерне, зато там сидит хитрый, амбициозный и изворотливый губернатор.

– По крайней мере, хоть в этом мы сходимся. – кивнул Сен-Жермен. – Что же еще ты там нанюхал?- Тон его был насмешливым, но в сердце начинала закрадываться тревога. Не так-то, оказывается, он прост – этот Лед Арашнур.

– Теперь тебе придется послушать меня, – перс весело рассмеялся. – Жил-был в Египте один человек. Он продавал травы и специи и имел репутацию искусного врачевателя. Звали его Сенистис. Он многим помог.

– Жил? – переспросил Сен-Жермен помимо его воли. На мгновение он представил себе высокого величественного и полного энергичной уверенности Сенистиса в белых жреческих одеяниях. Арашнур пожал плечами.

– Какое-то время – да. Но с каждым днем этот Сенистис все слабел и слабел, и ближе к концу рассудок его несколько помутился. Ему стало казаться, что он излагает кому-то историю своей жизни, и он это делал, много упоминая о своем товарище и предшественнике. Это было по-настоящему любопытно Мне продолжать?

Что успел Сенистис ему рассказать? Полные губы перса злорадно кривились. Сен-Жермен мог протянуть руку и одним движением изуродовать это лицо. Он сдержался.

– Экзотические истории меня иногда забавляют.

– Оказалось, что до Сенистиса обязанности верховного жреца храма, посвященного Имхотепу, исполнял чужеземец. Это уже само по себе примечательно, однако если добавить к рассказу, что упомянутый чужеземец обладал множеством странных привычек, то… Судите сами, человек этот никогда на людях не ел, утверждая, что питается таинственным эликсиром жизни, и при всем при том время от времени совершал различные чудеса. Например, Сенистис упоминал о мальчишке, зараженном чумой, которого принесли в храм уже мертвым. Через пару дней мертвец ожил…

– Без сомнения, тут помог таинственный эликсир? – отозвался Сен-Жермен с наигранной скукой. Раз уж Сенистиса вынудили рассказать об Аумтехотепе, то он мог проболтаться и о более важных вещах.

– Это остается загадкой. Сенистис сказал лишь, что мальчик потом поступил в услужение к спасшему его господину.- Арашнур вопросительно глянул на Сен-Жермена – У тебя ведь есть слуга-египтянин?

– Да, есть.

Перс выждал с минуту. Сен-Жермен, кашлянув, передернул плечами.

– Что было потом?

– Потом старик умер, и унес с собой все недосказанное,- поморщился Арашнур.

Темные глаза Сен-Жермена подернулись поволокой.

– Как он умирал?

– Спокойно, если это тебя утешит. Меня к нему вывел след человека, которому был продан Кошрод. Я не придал бы значения болтовне умирающего, не окажись у него портрета того чужеземца. На нем стояла странная дата. Сколько же тебе лет, любезный Франциск? Если, конечно, это твое настоящее имя.

– Больше, чем ты полагаешь,- прозвучал равнодушный ответ.- А Ракоци Сен-Жермен Франциск в той же степени мое имя, как и остальные другие, если Сенистис счел нужным тебе их назвать.- Магнетический взгляд темных глаз стал бездонным.- Удивительно вот что. Располагая такой информацией, как ты осмелился предъявить ее мне?

Лед Арашнур на шаг отступил и улыбнулся.

– Все, что я знаю, изложено в письменном виде, Франциск. Если сегодня мы не поладим, утром к Огону уйдет депеша, а далее твоим делом займется сенат.

– Отон далеко,- Сен-Жермен все сидел, сохраняя непринужденную позу.- Пройдет дней десять, тока заварится каша За это время я преспокойно покину Рим.

– Город – да, но не империю, а законы везде одинаковы,- с удовлетворением заметил персидский агент.- Ты стал уязвимым, Франциск, и если не творишься со мной, то горько о том пожалеешь. Например, мне известно, что один из твоих греческих капитанов, занимается контрабандой. Если его

прижмут, он скажет, что действовал по твоему приказанию. Этоведь именно он вывел меня на Сенистися. Ты знал о том?

– Нет, – сказал Сен-Жермен, морщась. Кирилл – Кирилл, чего тебе не хватало? Цены на зерно подскочили, а в каждом греке сидит торговец. Соблазн нажиться слишком велик.

– Возьмут одно судно, потом неминуемо арестуют и остальные суда. Ты разоришься, и сам приползешь ко мне на коленях. Донос дело нетрудное, зачем тебе рисковать? – В тоне перса звучало самодовольство. Сен-Жермен уловил его и решил попытаться вытянуть из собеседника еще что-нибудь.

– Тебе никто не поверит. Для римлян мало что значат слова каких-то там персов и даже армян.

– О, сам я, конечно, никуда соваться не стану. Донос поступит от римлянина, пожелавшего сохранить анонимность. – Перс нахмурился, лицо его стало жестким. – Франциск, я ничего против тебя не имею, но мне нужен Кошрод. И я его получу. Попробуй только мне воспрепятствовать, и я уничтожу тебя.

– Да, неужели? – Сен-Жермен медленно встал. – Ты, кажется, и впрямь полагаешь, что эта задача тебе по плечу?

– Увидишь, когда твоих рабов потащат на рынок. Кошрод достанется мне по дешевке, ибо за слуг подозрительного чужеземца никто не захочет дать настоящую цену.

– И что же во мне подозрительного?

В глазах Арашнура мелькнул неподдельный страх. Он отбежал за фонтан и встал там, прячась за струями.