Кровавые девы

— У Молчанова много птенцов, — заметил вампир где-то за час до рассвета, укладывая одежду, туалетные принадлежности и чистые рубашки (привередливостью он не уступал ни одному из встречавшихся Эшеру денди). — Его недоверие к западному «хитроумию», как он выражается, не дает ему задуматься над тем, что же он будет делать, если вампир-иностранец застрянет в Москве из-за несчастного случая со слугой. К тому же он полагает, что провести остаток вечности в России — это наивысшее блаженство. Думаю, ни мне, ни вам лучше не задерживаться в Москве до наступления темноты.

— В этом я с вами спорить не собираюсь.

По расчетам Эшера выходило, что Лидии понадобится три дня, чтобы добраться до Санкт-Петербурга. Как бы сильно он ни тосковал по жене, мысль о ее приезде — о встрече с вампирами, от которой он предостерегал ее в чопорной безопасности Оксфорда, — наполняла его ужасом. Но если они решили выследить появившегося в Петербурге чужака — а для этого понадобится узнать его имя, возможно, найти его предыдущее гнездо, собрать сведения о его намерениях, средствах и связях, — то искать его они будут в Берлине; ни Исидро, будучи вампиром, ни сам Эшер не могли в одиночку отважиться на поиски.

Лидия прекрасно знала, как без посторонней помощи найти в Петербурге чужака. Ей уже приходилось выслеживать вампирские убежища, и она знала, на что надо обращать внимание не только в банковских учетных записях, где можно было выяснить даты купли-продажи домов и имена владельцев, но и в более мутных сферах слухов, сплетен и газетных статей. Возможно, она не объяснила бы разницы между Тройственным Согласием и Тройственным Союзом, не вспомнила бы имени премьер-министра и не смогла бы назвать партию, в которой он состоит; но юность, проведенная в высших кругах лондонского общества, наделила ее талантом отсеивать полезную информацию от шелухи слухов, задавать правильные вопросы, прислушиваться к тому, что говорят люди, когда забывают, что рядом кто-то есть, и более всего научила ее определять, где в деле замешаны деньги.

За время, проведенное на службе королеве и отечеству, Эшер понял, что именно эти ненавязчивые умения — привычка слушать, замечать случайные оговорки и совать нос в чужие финансовые записи — обычно приносят лучшие плоды, чем рискованные кражи секретных документов и отчаянные погони. Он не знал, как долго чужак пробудет в Петербурге и куда направится потом; при этом он осознавал, что другой возможности помешать союзу между вампиром и кайзером у них может и не быть. И все же каждый раз, когда Лидия оказывалась втянутой в дела вампиров, ему представлялось, что она бежит по пещере, полной спящих львов.

— Разумовский может достать любые банковские записи, какие ей только потребуются, — сказал он, поднимая глаза от бланка телеграммы на Исидро, который устроился на углу малахитовой с золотом столешницы, занимавшей почти половину крохотной библиотеки особняка. Пробило 6 утра, на небе вот-вот должны были появиться первые отблески зари. Именно Разумовского он обозначил как Исааксона — Лидия поймет это, когда заглянет в оставленную им копию записной книжки с адресами; любое упоминание железнодорожных акций дядюшки Уильяма указывало на то, что следующее предложение было лишь маскировкой и не имело значения. — Если наш чужак — немец, он будет вести дела с немецкими банками. И я надеюсь, что нашим петербургским знакомцам не хватит ума сообразить, что Лидия представляет собой угрозу.

— Это русские, — в бесцветном голосе Исидро вдруг сверкнула одинокой бледной звездой вся сила презрения, свойственного конкистадорам. Сам Исидро, поняв, что дало Лидии сравнение завещаний и документов на имущество, переводов с одного банковского счета на другой и тайных сделок с акциями и облигациями на предъявителя, изменил привычный уклад, чтобы избежать подобных расследований. Для человека, умершего в 1555 году, он на удивление хорошо разбирался в таких новшествах, как телеграф, счета в иностранных банках и консолидированные управляющие компании со штаб-квартирой в Нью-Йорке. — К тому же они сами вскоре переберутся в Крым, Одессу или Киев. Целый месяц город будет в полном распоряжении нашего чужака, хотя я не знаю, сумеет ли он извлечь из этого какую-либо пользу. Потому что почти на два месяца он будет заперт в четырех стенах, а подвалы в городе неглубоки и пропитаны сыростью. Полагаю, вам и вашей супруге лучше встречаться только при свете дня.

— Еще одно утверждение, с которым я не собираюсь спорить.