Кровавые Ангелы: Омнибус

— Ни один Кровавый Ангел не дерется в одиночку, — ответил сержант. — Все Кровавые Ангелы дерутся как один, как братство во имя Императора. Если ты не можешь этого понять, тогда ты уже проиграл.

Возможно, Корис верил, что Рафена можно научить, что он сможет разрушить его самодовольное поведение. В любом случае он позволил мальчику остаться на испытаниях и в следующем тесте он столкнулся с юнцом по имени Сахиил.

— Ты готов встретить поражение? — Спросил его Корис.

— Я никогда не буду готов к поражению! — Горячо парировал он. Сахиил был полной противоположностью Рафена: он слишком много говорил, он казался мягким, почти привлекательным по сравнению с суровым внешним видом других кандидатов. Но он был спокойным и умелым в бойцовской яме. Сахиил срубил Рафена и за это насмехался над ним.

— Готов к этому, а? — Глумился он. — Рафен Готовый, готов проиграть?

Аркио как только мог, помог ему залатать раны и в промежутки между схватками умолял своего старшего брата обуздать свою сущность.

— Рафен, ты и я сможем пережить турнир, только если будем горой друг за друга. Наше кровное родство отражает суть Кровавых Ангелов. Вместе, мы непобедимы.

Рафен отмахнулся от него.

— Ты слишком доверчив, мальчик. Мужчины дерутся в одиночку; они умирают в одиночку. Только так.

Аркио больше ничего не сказал. Рафена поглотила свирепая решимость стать послушником Кровавых Ангелов. Это родилось из поглощающего желания доказать свою значимость Аксану, их отцу и боевому вождю клана Ломанного плоскогорья. Если Аркио вернется с поражением, это будет ожидаемо и приемлемо, потому что он второй сын, но если его старший брат опозорится, это будет преследовать его всю оставшуюся жизнь. В следующий день они бежали по меняющемуся лабиринту, неся электрическую эстафетную палочку к финишу и Рафен — высокомерный, целеустремленный Рафен — пробежал в одиночку, оставив позади свою команду, для того чтоб Сахиил занял второе место. Он горел от своего неистового неповиновения.

— Любого! — Рычал он. — Я могу победить любого!

— Можешь? — Корис вышел вперед и начал снимать с себя броню, пока не разделся догола. — Пришло время дать наглядный урок твоим притязаниям, парень.

Он бросил Рафену болт пистолет.

— Меня не защищает броня, ничто не увеличивает мою силу. Попади в меня из пистолета, один раз и я объявлю тебя победителем состязания… Но если я дотронусь до тебя, ты проиграл.

Игнорируя просьбы Аркио, Рафен поднял пистолет и выстрелил, жужжащие пули прорезали воздух и понеслись в Кровавого Ангела. Но Кориса уже не было на месте, он двигался как ястреб, неуловимо быстро. Рафен едва успел почувствовать отдачу от первых выстрелов, когда сержант пнул его по ногам снизу и уложил лицом в грязь.

— Чтоб стать Кровавым Ангелом, мужчина должен иметь гордость великого Сангвиния, но так же и его смирение. — Сказал ему Корис. — Ты погряз в первом и не проявил последнего. Ты можешь быть свободен.

Сержант оставил его в песке и на коленях, он наблюдал, как старый ветеран одобряет Сахиила и Аркио в послушники Ордена. Неспособный встретиться взглядом с окружающими, Рафен призвал все свои оставшиеся силы и покинул Место Падения Ангела. Разбитый и подавленный, он бесцельно брел по пустыне, попав в колоссальную песчаную бурю. Там, под бритвенно-острыми ветрами он ожидал своей смерти, слишком поздно осознав, чего ему стоила его дерзость.

Он хотел быть нужным и благодаря этому суровому уроку Рафен понял, что растратил впустую свой шанс добиться славы. Он нашел немного горького утешения в том, что Аркио сможет дальше пойти с Астартес. Но для него жизнь была окончена. В центре неистовой бури, Рафен потерялся на территории огненных скорпионов, самых опасных хищников Ваала. Вскоре его стал преследовать самец-воин, с его зазубренного хвоста в предвкушении капал кислотный, огненный яд. Ростом с взрослого человека, зверь шел за мальчиком, в ярости от вторжения в свои владения. Рафен был настолько поглощен отчаяньем, что почти желал, чтоб зверь оборвал его жизнь, но затем в грозовых тучах он увидел образ чего-то невозможно яркого и могущественного. Возможно, это была всего лишь уловка разума, какая-то галлюцинация, вызванная печалью и усталостью, но в тот момент Рафен видел смотрящее на него лицо Сангвиния. Чистейший осуждал мальчика и Рафен осознал, что это и было настоящим тестом его характера: если он умрет здесь, одинокий и потерянный в глуши, то он действительно предаст все принципы племени Крови и Адептус Астартес по которым они жили.

В наполненного откровением парня вернулась решимость и со свирепостью, которую он показал на арене, Рафен пробил каменным ножом панцирь насекомого и убил его, точно так же, как сделал это их ангельский правитель в легендах о его детстве.