Кровавое пророчество

Это не останавливало мартышек и на следующий день они возвращались и пялились на кровавые пятна и перешёптывались друг с другом, пока пролистывали содержимое магазина. Нервное возбуждение, испытываемое при обходе стеллажа и встречи лицом к лицу с одним из Иных в его животном обличье — и еще больше нервной дрожи, когда время от времени лицезрели перевоплощение и ужасное насилие — способствовало росту продаж ужасов и триллеров, и помогало книжному магазину поддерживать приемлемый доход.

Правда, ни один магазин в Дворе не нуждался в доходе, чтобы оставаться в бизнесе. Магазины работали для удобства терра индигене, которые жили в Дворе, и давали возможность остальным Иным получать сделанные людьми товары, который они хотели. Скорее его собственное желание понять, как вёлся бизнес — и испытать честность людских компаний, с которым он вёл дела — дали Саймону стимул держать свой магазин в плюсе каждый месяц.

Но «Вопиющее Интересное Чтиво» не следовал человеческой практики розничной торговли, когда речь шла о часах работы. «ВИЧ» закрывался ровно в девять вечера в дни, когда он был открыт для людей, и некоторые из сотрудников, не смущаясь, меняли формы и кусали задержавшихся покупателей, которые считали указанные часы закрытия магазина быстрее рекомендацией, нежели точным временем.

Он пробил несколько покупок, больше чем он ожидал для вечера, когда здравомыслящие попрятались по домам, чтобы избежать холода продувающего ледяного ветра и лютующего снега, который кусал также сильно, как любой Волк. Конечно же, некоторые из мартышек жили поблизости и пользовались книжным магазином и соседней кофейней «Лёгкий Перекус» в качестве их места скопления, когда они не хотели проводить вечер, напиваясь в тавернах Главной Улицы.

«Люди», — напомнил себе Саймон. Он поправил очки в тонкой оправе, в которых он не нуждался для зрения, но посчитал, что они придавали ему вид несколько простоватого и более доступного. Называй их «людьми», когда ты в магазине. В этом случае меньше шансов использовать оскорбление, когда разговариваешь с сотрудниками. Довольно сложно найти помощь, которую мы можем стерпеть. Нет смысла отгонять тех, кого мы имеем, оскорбляя их.

Слово пересекло океан и пришло из Африках, где Лионгард относился к людям как к лысым, тараторящим мартышкам. После того как терра индигене в Таисии увидели картинки мартышек, они внедрили слово, потому что оно подходило очень многим людям, которых те встречали. Но он был членом Деловой Ассоциации, которая владела комплексными универмагами и магазинами Двора, как и главой Двора Лейксайд, поэтому он старался не оскорблять — по крайней мере, вслух.

— Саймон.

Он повернулся в сторону голоса, который прозвучал как тёплый сироп, когда женщина в парке с капюшоном расправила плечи. Движение приподняло край её короткого свитера, обнажив несколько сантиметров загорелого живота, который по-прежнему выглядел мягким для укуса.

Много людских женщин приходило в магазин, вынюхивая в надежде, что их пригласят на прогулку по одичалой стороне, но нечто в этой самой женщине заставляло его желать впиться в её горло клыками, вместо того чтобы ущипнуть за животик.

— Асия, — он слегка откинул голову, жест был и приветствием, и пренебрежением.

Намёка она не поняла. Никогда не понимала. Асия Крейн положила на него глаз в первый же день как вошла в «Вопиющее Интересное Чтиво». Это было частью причины, почему она ему не нравилась. Чем сильнее она давила в попытках приблизиться к нему, тем больше это походило на вызов, который ему необходимо было преодолеть, и тем меньше он желал видеть её поблизости. Но она никогда не давила чересчур сильно, чтобы он смог оправдать нападение на неё за присутствие в его магазине.

Ещё несколько людей встрепенулись в зимних пальто и шарфах, но у кассы никого больше не было.

Подарив ему «Укуси меня, мне это нравится» улыбку, она сказала:

— Ну же, Саймон. Прошло уже больше недели, а ты обещал мне подумать.

— Я ничего не обещал, — сказал он, приводя в порядок прилавок у кассы.