Кровавая жатва

– Джиллиан тоже пора домой, – сказал Гарри. – Становится прохладно, а у нее, похоже, нет достаточно теплого пальто.

У Эви ногти тоже короткие, но чистые и ухоженные. Забавные иногда замечаешь вещи…

Дженни взглянула через его плечо.

– Джиллиан в последнее время выглядит намного лучше, – заметила она. – А ведь некоторое время мы за нее беспокоились. Раньше она, похоже, не могла справиться с горем.

– Она перенесла страшную потерю, – сказал Гарри.

Дженни тяжело вздохнула.

– Я тоже потеряла дочь, викарий. Вы этого не знали?

– Не знал, – ответил Гарри, отворачиваясь от Джиллиан и глядя в карие глаза Дженни. – Извините меня. Так вы об этом хотели со мной поговорить?

– Не только. Это произошло десять лет назад, так что, думаю, времени у меня было больше, чем у Джиллиан. Но не было такого дня, чтобы я не чувствовала боль утраты. Чтобы я не думала о том, что она делала бы сегодня. Как выглядела, когда ей было бы восемь, девять, десять лет.

– Я вас хорошо понимаю, – сказал Гарри, хотя знал, что на самом деле это не совсем так. Никто не может по-настоящему понять боль, пока не перенесет ее сам.

– Вы волнуетесь насчет завтрашнего дня? – спросила Дженни.

– Конечно, – честно признался он. – Я уже провел службы в двух других своих приходах, но здесь все как-то по-другому. Возможно, потому что церковь долгое время была закрыта. И мне пока не удалось выяснить, почему так случилось.

– Вот именно об этом я и собиралась с вами поговорить. Давайте присядем ненадолго.

Гарри прошел за Дженни к старой пастушеской скамейке, на которой они сидели с Эви. Она ему так и не перезвонила.

Дженни снова принялась крутить в руках ключи от машины.

– Завтра все будет хорошо, – сказала она. – Я думаю, что придет много народу. Люди готовы снова начать ходить в церковь.

– А почему они перестали делать это? – спросил он, чувствуя, что нужно задавать прямые вопросы.

Она избегала смотреть на него.

– Из уважения, – сказала она. – А также из-за печального события. Моя дочь Люси умерла в этой церкви.

И никто не додумался предупредить его об этом?

– Мне очень жаль, – сказал Гарри.

– Она упала с галереи. Это была моя вина. Когда это случилось, мы были даже не в церкви, а в доме у моего отца, и я о чем-то разговаривала с Джиллиан и ее матерью – они тогда работали у нас. И я не видела, как Люси ушла.

– С галереи? – переспросил Гарри. – Вы хотите сказать, что это было почти также, как с Милли Флетчер на прошлой неделе?

Дженни кивнула.

– Теперь вам понятно, почему мы все так расстроились? Это выглядит просто какой-то дикой, дурацкой шуткой. Эти мальчишки… Я даже не представляю, что еще может прийти им в головы.

– Мне очень жаль, – повторил Гарри. – Пожалуйста, расскажите мне о Люси. Так вы не уследили за ней и она ушла?

– Мы, разумеется, сразу же начали ее искать. Но мы искали только в доме, в очень большом доме, потом в саду, а после на аллее перед домом. Никому и в голову не могло прийти, что она отправится в церковь. Да еще поднимется по этим ступенькам. К тому времени, когда мы ее обнаружили, она была уже холодной. А ее головка, ее маленькая головка… была просто размозжена.

Кровь отхлынула от лица Дженни, она задрожала.

– Мне очень жаль, – снова сказал Гарри. – Я даже не представлял… Все это… повторное открытие церкви, должно быть, причиняет вам боль.

– Да нет, все нормально, я к этому готова. – Дженни по-прежнему была очень бледной, но, похоже, справилась с собой. – Это я попросила отца не говорить вам о том, что здесь произошло, – сказала она. – Я хотела сделать это сама.

– Это очень мужественный поступок. Спасибо.

Это действительно многое объясняло. Ему рассказали, что десять лет назад прихожане вдруг перестали посещать эту церковь. Когда местный священник вышел на пенсию, епархия формально закрыла храм. И только когда приход был объединен с двумя другими, было принято решение вновь открыть его. Гарри даже представить себе не мог, что стояло за всем этим на самом деле.

В конце переулка по-прежнему слонялась Джиллиан. Дженни заметила блеск в его глазах и подняла голову, чтобы понять, куда он смотрит.

– Я была крестной матерью дочки Джиллиан, – сказала она. – За несколько месяцев до пожара я отдала ей все старые вещи моей Люси, включая и действительно ценные, которые Кристиана сделала сама. Это стало для меня огромным шагом вперед, как будто я снова была готова жить дальше. Потом погибла Хейли, а все эти вещи сгорели в огне. И это было так, словно я потеряла Люси второй раз.

Гарри не нашелся, что на это сказать.

– Там была маленькая детская пижамка. Кристиана украсила ее вышивкой персонажей сказок Беатрис Поттер. Она была такая красивая… Я гордилась своей решимостью, когда отдавала ее.

И снова нечего сказать. В присутствии такого горя он чувствовал себя беспомощным, абсолютно беспомощным.

– Вы умеете слушать, – сказала Дженни, поднимаясь на ноги. – Теперь я вернусь обратно. Желаю вам удачи на завтра.

– Может быть, хотите, чтобы я пошел с вами? – Гарри тоже встал.

– Нет, благодарю вас, – сказала она. – Со мной все в порядке. Я никогда не боялась призраков.