Кровавая прогулка дьявола

— Насчет этого…

— Я все это время оставалась рядом с вами. После того как вы попытались бросить меня в «Стиксе», я последовала за вами домой и залезла в багажник.

— Напомни мне отчитать тебя позже.

Марв сбивает Розу с ног, и она катится, шлепаясь на пол хижины. Прежде чем она успевает подняться, он хватает ее за шею и швыряет в стену. И вот моя вторая рука свободна, и я бросаюсь вперед, волоча за собой стул. Хватаю Марва за его бычью шею и бью кулаком по ране в черепе. Я пихаю его под колени, бью локтями по ребрам, бью по всем слабым местам, которые только могу придумать. Я пытаюсь задушить его — маленькая месть будет кстати, — но его жилы напряжены, и это все равно что пытаться задушить уличный фонарь. Думаю, это причиняет больше боли мне, чем ему.

Он сбрасывает меня, тряхнув плечами, и я падаю назад, расплющивая стул под своей задницей.

— Хватит! — рычит Марв.

Он, кажется, разрывается между нами тремя — мы бросили ему вызов — затем смотрит на Диану и делает выпад.

Малышка кричит.

Звук хуже, чем крик Вендиго. Это гнев, да. Страх. Боль. Ее голос раскалывает ночь, и мне повезло, что у меня свободные руки, и я могу закрыть уши.

Но Марв? Вопль обрушивается на него со всей силы. Он врезается в стену, и она сотрясается, когда эмоциональный торнадо Дианы прижимает к ней этого жалкого ублюдка. Ее крики стихают, и когда она проходит мимо меня, путы на моих лодыжках развязываются. Я вскакиваю на ноги и бегу к Розе, которая зажимает рану на голове, полученную в результате столкновения со стеной.

Диана, раскинув руки, сильнее прижимает Марва к стене. Он корчится от боли, рычит, напрягается. Сила невидима, но я ее чувствую. Это не просто Усиление. Это не просто полтергейст. Диана уже не просто открывает двери или двигает пульт от телевизора. Сухожилия Марва трещат по всему туловищу, но это бесполезно. Ублюдок прижат. Этот тощий призрак-подросток прижал этого зверя-мужчину к стене только благодаря своей воле, и, Боже правый, эта воля свирепа. Я хватаю Розу, и она крепко держит меня.

— Ты в порядке? — спрашиваю я.

— Думаю, да, — отвечает она, проверяя голову и отстраняясь от меня. Она смотрит на Марва, который рычит и напрягается, когда Диана поднимает его на ноги. — Что это с ним?

— Моя подруга.

— Понятно, — говорит Роза, переводя взгляд на камин. Рядом с ним стоит столик, на котором лежит мой «Ругер», запасной магазин и все остальное. — Не совсем то второе свидание, которое я себе представляла, но, по крайней мере, оно запоминающееся.

Прежде чем я успеваю рассмеяться, Диана кричит. Не так, как раньше. На этот раз крик полон удивления, растерянности и страдания. Она пошатывается, когда Марв падает на пол. Он тянется вперед, впиваясь ногтями в доски, и Диана отступает. Его татуировки словно ожили, по голой коже пробегает рябь.

Бросаюсь к столу, нога, спина, живот, лицо и шея протестуют, и хватаю «Ругер». Я вынимаю пустую обойму и вставляю свежий магазин. Поворачиваюсь, нацеливая пистолет на Марва.

— Не дергайся, здоровяк. Все кончено. Думаю, пуля в голову свалит тебя, как и любого другого.

Диана подбегает к нам. Внимание Марва снова сосредоточено на мне. Он поднимается на ноги, делает это медленно, из-за его огромных размеров хижина кажется крошечной. Не могу понять, насколько он велик. Даже несмотря на побои, — удары стулом Розы, избиение, которое я ему устроил, психокинетическую атаку Дианы, и кровь, текущую с головы, омывающую его татуированный торс — он все еще выглядит готовым к борьбе.

— Ты не убьешь меня, — рычит Марвин, делая шаг вперед, и он прав. Я не хочу.

У меня нет способа справиться с его призраком. Я надеюсь на Сураза, но на улице тихо. Если бы он разобрался с вендиго, уже бы пришел. Но если Клэнси не оставит мне выбора, я всажу два раскаленных куска свинца ему в грудь и один между глаз.

Я отодвигаюсь назад, к двери, подавая знак Розе и Диане следовать за мной.

— Уже убивал, — ворчу я, делая еще один шаг. — Всего пару ночей назад. Так я познакомился с твоим приятелем Люцифером.

Я слышу слабые крики снаружи и молю Бога, чтобы это оказались предсмертные муки вендиго, но уверен, что это крики боли. Черт побери.

Марв бросается вперед на шаг. Я вскидываю руку и пускаю пулю ему в бедро. Ожидаю, что он упадет, когда кровь начнет вытекать. Вместо этого его глаза сужаются до щелей.

— Отец совершил ошибку, — рычит он, не обращая внимания на дым, вьющийся из пулевого отверстия в мясистом бедре. — В отличие от Бога, он никогда не утверждал, что непогрешим. Но теперь вижу, что ты ему безразличен, и я зря потратил время. Я вырежу на своей груди ваши души и порабощу твою мертвую подружку.

Я переставляю ногу назад и чувствую, как что-то впивается мне в бедро через карман. Распятие! Я смотрю на сатанинские татуировки на теле Марва, вспоминаю боль духа вендиго, когда тот пытался пройти через святую воду в мое тело, и решаю, что стоит немного потерпеть.

Когда снаружи раздается крик, я понижаю голос и быстро говорю.

— Когда скажу, бегите наружу. Понятно? Бегите, не останавливаясь, из тумана.