Кровавая одержимость

Печальная мысль не покидала Наполеана, даже когда он снова обратил свое внимание на спальню и впервые пристально посмотрел на трех женщин, находившихся перед ним. Брук лежала без сознания посередине кровати. Рядом с ней на краю сидела Джослин Леви, склонившись и поглаживая ее волосы, в то время как Киопори Демир присела на пол и смочила полотенце в чаше с холодной водой.

Джослин обернулась, и он увидел, что ее потрясающие карие глаза подернуты пеленой беспокойства.

— Привет, Наполеан.

Она заставила себя улыбнуться.

Наполеан знал, что она с самого начала не очень уютно чувствовала себя рядом с ним. Но в подобных условиях он не мог ее винить. Вампир слегка склонил голову.

— Спасибо, что ты здесь, Джослин. Как она?

Джослин открыла рот, намереваясь ответить, но, видимо, передумала. Вместо этого она отвела взгляд. Киопори ответила вместо нее.

— Приветствую, милорд, — Ее слова были сдержанными, но вежливыми. — Я рада, что вы успели до родов. Мне действительно приятно видеть вас, — Она перевела взгляд на Брук. — Она быстро идет на поправку.

Наполеан с облегчением сделал небольшой шаг вперед.

— Спасибо, Киопори.

Он впервые заметил, что здесь не было никого из медицинского персонала. Ни один из учеников Кейгена не присутствовал в комнате.

— Здесь только вы вдвоем? — забеспокоившись, уточнил он.

— Да, — кивнула Киопори.

— Где Ванья? — нахмурился он. — Я думал, она… захочет быть здесь.

— Она со Штормом и Николаем, — поведала Джослин.

— Понимаю, — Наполеан настороженно прищурился и пристально посмотрел на Брук. — И вы вдвоем смогли оказать всю необходимую помощь… сами?

Киопори покачала головой и кивнула в сторону двери.

— Медсестра Кейгена сейчас на веранде с Рамзи. Она поддерживает ее в состоянии сна, а Рамзи заботится о ее… комфорте.

Наполеан знал, что Киопори имела в виду обязанность мужчины вампира — обычно супруга — помогать жене во время беременности. Для того, чтобы обеспечить полный комфорт, мужчины забирали себе все ощущения во время чрезвычайно короткой, но напряженной сорока восьми часовой беременности. При обычных обстоятельствах Наполеан сделал бы то же самое, но он пребывал в ловушке между мирами, борясь за то, чтобы вернуться в собственное тело.

Киопори нервным жестом откинула свои густые распущенные волосы.

— Маркус тоже поделился ядом. Мы хотели, чтобы в комнате было темно и тихо. Спокойно для ребенка.

Наполеан проглотил проклятие. Это он должен был быть здесь, помогать Брук… во всем.

— Она все это время была без сознания? — спросил он.

Джослин покачала головой.

— Нет. Она приходила в себя, а затем снова отключалась. Она осознает, что происходит.

Она встретилась взглядом с Наполеаном, и он понял, что женщина придержала язык из большого уважения и, возможно, немного из страха. В любом случае, ее мысли было не трудно прочитать. Хотя именно Адемордна был тем, кто… изнасиловал… Брук, одна мысль о том, что такие страдания причинили руки грозного лидера, была непостижима. Как женщина, она была просто потрясена одержимостью мужчины и насилием над Брук.

Наполеан собрался с духом и подошел с другой стороны кровати. Он внимательно осмотрел Брук и его душа затрепетала. Женщины проделали невероятную работу, залечивая ее травмы. За последние сорок восемь часов ее кости срослись, порезы затянулись, а колотые раны закрылись, но следы борьбы все еще виднелись на коже. Едва заметные остатки ран и бледные синяки напоминали всем окружающим о жестоком пленении.

Наполеан сдержал гнев и постарался, чтобы его голос прозвучал бесстрастно.

— Оставьте нас.

Женщины слегка опешили, и он тут же пожалел о своем резком тоне. По правде говоря, он хотел узнать о психическом здоровье Брук, спросить о ее душевном состоянии. Он от всего сердца хотел поблагодарить обеих женщин за такую нежную заботу о его судьбе, но пока не мог выразить это вслух. Он просто не был уверен, что сможет сдержаться и, как суверенный правитель дома Джейдона, не мог себе позволить потерять контроль перед людьми. Им нужно было, чтобы он был их опорой — внушал постоянную уверенность в этом нестабильном мире — и Брук тоже понадобится его сила, чтобы пройти через предстоящее.

— Да, милорд, — наконец прошептала Киопори.

— Без проблем, — Джослин встала.

Наполеан покачал головой.

— Не уходите далеко. Время приближается. Менее чем… — он заколебался.

Вот черт, сколько осталось времени? Он должен был знать. Он бы знал, если бы присутствовал при зачатии.

Киопори, казалось, почувствовала его замешательство.

— Не больше, чем полчаса, милорд.

Все глаза обратились на выпуклый живот Брук, который отчетливо виднелся под мягким шелковым платьем. Если бы в этот момент в комнате кто-то уронил булавку, то это прозвучало бы как взрыв гранаты.

Казалось, Киопори тщательно подбирала слова, прежде чем продолжить.

— Я бы никогда не посмела поставить под сомнение вашу мудрость, Наполеан. Но думаю, что для нее будет лучше, если во время родов мы с Джослин будем находиться здесь.

Наполеан выдохнул и покрутил шеей, снимая напряжение. Он приподнял подбородок.