Кровь нынче в моде

Она поднимает голову, на ее лице написаны голод и страстное желание. Моя решимость чуть было не оставляет меня. Тогда я думаю о скальпеле, рассекающем плоть, чтобы излечить ее. Вот это по мне! Трепеща от ужаса и омерзения, я поднимаю кол и резким движением падаю вперед, вкладывая в удар всю свою силу. Ее острые как бритва зубы чиркнули по моему плечу, а кол вонзился в грудь Лиллиан.

Я громко зову Эву. Об этом мы договорились заранее. Шипя, как змея, Лиллиан отрывается от меня — очень-очень медленно. Она в замешательстве смотрит вниз — на свой испорченный жакет и залитый красным кол, торчащий из ее груди.

— Что ты наделала…

— Мне жаль. — Хочется зажмурить глаза, но я не позволяю себе такой слабости.

Лиллиан, спотыкаясь, пятится прочь от меня. Потом видит Эву.

— Она? Здесь?

— Да, чтобы помочь мне, — отвечаю я.

Лиллиан беззвучно открывает и закрывает рот. Ее ледяные голубые глаза встречаются с моими — потускневший взгляд, ничего человеческого. Она медленно переводит взгляд на кол, выпирающий у нее из груди, и затем снова на меня, как будто никак не может поверить в случившееся.

— Я сделала это, — шепотом говорю я Эве.

— Да. — Мама обнимает меня за плечи. — Тебе даже не понадобилась моя помощь.

Лиллиан рушится на пол, ее сотрясает дрожь. Тонкие руки и ноги покрываются черными пятнами, а затем рассыпаются, словно бумага, которую подержали над пламенем свечи. Ухоженное белое лицо обугливается и взрывается со звуком лопающегося на пожаре стекла. Украшения осыпаются на пол. Тело быстро сморщивается и исчезает. Белый, с иголочки, жакет от Сислей медленно опадает — странно, на нем не остается даже и следа сажи. Ужасное зрелище, но я не отвожу глаз.

Не знаю, как долго это длилось — кажется, целую жизнь, наконец Эва нежно убирает прядь волос с моего лба.

— Пойдем, — говорит она. — Все кончено.

Один из фаворитов Шейна заказал цветы. В центре стола красуется невысокий букет из трех пионов в конусообразном сосуде, распространяя вокруг божественный аромат. Я глубоко вдыхаю его, и это успокаивает мои нервы. Мужчина, который любит пионы, не может быть конченым злодеем.

За столом собрались Шейн, трое из четырех дизайнеров, фоторедактор (непосредственный начальник Джеймса), оба помощника фотографа и ретушер. Они все вампиры. Неужели у Джеймса никогда не возникало подозрений? Естественно, и отдел моды тут представлен — Кристен, близняшки и несколько ассистентов. Ноа Чайлдс из отдела «Красота». Неотразимая бухгалтерша. Стройная итальянка из отдела «Культура». Аннабел сидит в оборонительной позе, скрестив руки на груди. Стулья с другой стороны от нее пустуют. Все, кроме Сильвии, в розовом топе на бретельках от Ребекки Тэйлор, и меня, в шелковом голубом топе «Вог-винтаж», одеты в черное.

Я кивком даю понять Лорен, что с Лиллиан покончено, и она ободряюще мне улыбается. Мы с Эвой усаживаемся рядом с ней, Сильвией и Джеймсом, так что вместе мы образуем импровизированный заслон у двери.

— Поздравляю, — говорит Джеймс, однако лицо у него мрачнее тучи.

— Где Феликс? — шепотом спрашиваю я. — Разве он не вампир?

— Наверное, нет. — Он пожимает плечами. Секьюрити, может, и надоедливый малый, но, хочется надеяться, что не мертвяк.

Атмосфера в помещении напряженная, но не слишком накаленная благодаря достижениям фармацевтической индустрии.

Шейн Линкольн откашливается и говорит:

— У меня печальные новости. Лиллиан Холл покинула наш журнал, чтобы заняться другими проектами.

Даже хлебнувшие успокоительного девушки не могут удержаться от удивленных возгласов.

— Алекса Ларкин тоже ушла от нас, — продолжает Шейн.

Он вальяжно сидит боком к столу (разумеется, его сиреневые носки подобраны в тон к лиловым крапинкам на его галстуке) и что-то небрежно черкает на листке. Несмотря на это, все внимание присутствующих приковано к нему.

— Я делаю объявление здесь и сейчас, а не на очередном собрании сотрудников, потому что нам надо обсудить некоторые… кадровые проблемы. Вы знаете, о чем я говорю.

— Лиллиан не интересовалась, чем питаются сотрудники в свое свободное время, — продолжает он. — Она была занята подсчетом страниц, а не трупов. И это привело к известным последствиям. Заголовки газет всколыхнули гражданское население. Такие дела. — Голос у него мягкий, с легким иностранным акцентом. — Легкомыслие Лиллиан и беспечность ее помощников, — его взгляд останавливается на Кристен, а затем перемещается на Ноа и близняшек, — спровоцировали очень опасную для всех нас ситуацию.

Он делает паузу и обводит взглядом присутствующих.

— Для начала я бы хотел поговорить о конкурсе, который затеяла Алекса Ларкин. Вопреки моему авторитетному мнению Алекса наняла своего собственного фотографа и стилиста и выбрала на свое усмотрение место для фотосъемок. — Он поворачивается к Аннабел: — Почему ты не рассказала нам о том, что она замышляла?

— Я не понимаю, о чем вы, — говорит Аннабел.