Кровь неба (в сокращении)

— Везу его домой.

— Он канадец?

— Боюсь, что да. Один из ваших.

— Может, попробуете вытащить его бумажник?

— Бумажника давно нет. То ли потерял, то ли украли. У него была тяжелая ночка. Я закрыл бар и решил, может, лучше будет отправить его на родину.

— Вы владеете баром, сэр?

— Хотелось бы, — вздохнул я. — Нет, просто работаю.

— И что это за бар, сэр?

— «Глазго-Инн». Бывали там?

— Нет, сэр. Эта услуга входит у вас в прейскурант?

— Я же сказал, хотел сделать как лучше.

— Вы везете алкоголь или оружие?

— Нет. — Как приятно было сказать наконец правду.

— Удачного вам дня, — сказал он.

Винни подождал, когда мы отъедем метров на сто.

— Здорово ты его развел, — заметил он.

— Действовал по обстоятельствам.

Винни только головой покачал и, пока мы ехали по канадскому Су-Сент-Мари, не проронил ни слова. По канадским меркам это крупный город, раза в четыре больше нашего, мичиганского.

— Пончик хочешь? — спросил я.

Он покачал головой.

— Ты всю дорогу будешь молчать?

Он закрыл глаза и откинул голову.

— Сам знаешь, как это бывает с нами, индейцами, — сказал он. — Нас после бурной ночки и пушкой не разбудишь.

Мы поехали по 17-й магистрали на север, вдоль озера Верхнее. Над водой стелился густой туман. Через час мы миновали городок под названием Монреаль-Ривер и еще час должны были ехать по национальному парку.

В начале десятого Винни взял мой сотовый:

— Здесь еще есть прием?

— Надеюсь, — ответил я. — Проверь.

Винни набрал номер.

— Хочу еще раз позвонить Олбрайту. — Он послушал несколько секунд и отключился. — Не берет трубку.

— Ты же говорил, что уже оставил ему сообщение.

— Ну да. И попросил его позвонить на номер моей матери. Я сказал, что я родственник Винни и хочу узнать, почему он до сих пор не вернулся.

— А тебе не кажется, что надо было сказать все как есть?

— Да какая разница?! Они все равно должны были привезти его три дня назад.

— Я уже в курсе. А что-нибудь еще тебе про этого Олбрайта известно? Например, где он работает?

— Ничего не знаю. Том сказал только, что его зовут Ред Олбрайт и что он с четырьмя приятелями решил отправиться на озеро Питваникуот. А Тома прихватили по пути.

— Откуда, из дома?

— Они встретили его в магазинчике у моста. Сказали, что будут на черном «шевроле-сабербане». Я сам его туда отвез.

— Ты не видел? Не прятался за стойкой с сигаретами?

— Нет, Алекс. Не прятался.

— И про этих людей ты знаешь только, что они пообещали твоему брату три тысячи долларов?

— Этот вопрос мне задавали все родственники, — сказал он. — Мать спрашивала раз семь, не меньше. Ответ: нет, больше я ничего не знаю. А на следующий твой вопрос я отвечу до того, как ты его задашь. Да, я идиот.

— Об этом даже спрашивать не нужно, — сказал я. — Попробуй еще разок позвонить на охотничью базу. Может, у них телефон заработал.

— Может, и заработал. — Он набрал номер, подождал. — Нет, не получается.

— И когда же ты позвонишь в полицию? Просто интересно знать.

Винни продолжал смотреть в окно.

— Я хочу найти его и привезти домой. Но по-тихому.

— А если не получится?

— Тогда позвоню в полицию.

— Что ж, это разумно.

Выехав из парка, мы увидели указатели на Ваву — населенный пункт, который с натяжкой, но можно было назвать городом.

— Ты еще не проголодался? — спросил он.

— Ты читаешь мои мысли. Остановимся в Ваве, заправимся. Посмотрим, где можно нормально поесть.

Первым, что мы увидели, был гусь. Он был метров семь в вышину да еще стоял на трехметровом пьедестале. Если увидите, что на вас с десятиметровой высоты смотрит гигантский гусь, знайте, вы в Ваве. А перед первым же магазинчиком мы увидели второго гуся, на этот раз полутораметрового.

— Похоже, здешние жители зациклились на гусях, — сказал я.

— А как по-твоему, откуда у города такое название?

Я задумался.

— Вава значит «гусь»?

— Да, на языке оджибве.

— Теперь понятно. — Я остановился у бара без вывески. — Насчет бара ты не возражаешь?

Винни не пьет, но я, черт возьми, не для того тащился в Канаду, чтобы отказать себе в бутылочке «Молсона». Мы вылезли из грузовика и с удовольствием потянулись — шутка ли, с рассвета на колесах.

В баре у стойки стояло шесть свободных табуретов. Мужчина за стойкой, увидев нас, отложил журнал. Кроме него в зале были еще двое: они сидели в углу и играли в настольную игру — из тех, где нужно катать металлический шарик по наклонной доске. Там еще были стол для пула и музыкальный автомат, к счастью молчавший. Все стены были увешаны фотографиями мужчин, стоявших рядом с тушами убитых животных, по большей части оленей — запрокинутые головы, вывалившиеся языки. У меня тут же пропал аппетит.

— Проходите, джентльмены, — сказал бармен.

— Вы здесь еду подаете?

— А то как же. Жаркого из оленины не желаете?

Мы с Винни покосились на фотографии.

— Нам бы пару чизбургеров, — сказал я, — один «Молсон» и один севен-ап.

Те двое в углу прервали игру и уставились на нас.

— Откуда будете, ребятки? — спросил один из них, в хоккейной майке с кленовым листом. На носу у него был пластырь, под глазами — черные круги. На его приятеле была оранжевая охотничья куртка.

— Из Мичигана, — ответил я.

— Поохотиться приехали?

— Да нет, по своим делам.