Кровь моего врага

– Прекрасно. А теперь передвинь кресло под люстру.

Словно в дурном сне, Линд наблюдал, как Аджуни смиренно двигает кресло, встает на него, привязывает к крепко вбитому крюку невесть откуда взявшуюся веревку, под чутким руководством Хафиза делает петлю и просовывает в нее голову. Вампир же был в странной эйфории от зрелища. Когда все было готово, он точным пинком выбил кресло из-под ног Аджуни и встал рядом, с нескрываемым удовольствием любуясь предсмертными судорогами.

– Будь ты проклят, Хафиз Хорсоф Парвиз! – прохрипел жрец, тщетно пытаясь глотнуть воздуха. – Будь ты проклят!

– Я и так проклят, – заверил его вампир. – Причем уже давно.

Вскоре ноги Аджуни перестали дергаться, а тело обмякло.

– Нам пора идти, – проговорил Хафиз, в последний раз окинув взглядом раскачивавшийся труп.

Рассыпавшись на тысячи кровавых песчинок, он подхватил парня и вихрем вылетел в распахнутое окно.

Хафиз сидел на внешней стене дома, впившись пальцами в швы между камней. Волосы трепал ветер, наполненный столькими прекрасными ароматами: боль, страдания, смерть, кровь… Кровь. На мгновение все мышцы тела напряглись, вампир с силой оттолкнулся от стены и полетел навстречу запаху.

В грязи проулка лежала девушка. Юное лицо было искажено болью, под распоротым животом быстро растекалась лужа густой липкой крови, а страх и пережитый ужас были лучше любой приправы. Ее глаза, затянутые смертельной поволокой, испуганно расширились, когда в эту лужу ступила босая нога.

– Тсс… – Хафиз почти коснулся губами ее уха. Единым сжатием руки переломив ей шейные позвонки, Хафиз впился в ее шею, дожимая остатки крови из холодеющего тела.

Прошел почти месяц с того момента, как они поселились в доме Аджуни, а эльфы все не появлялись. Ас’шарад был спокоен, число грабежей и убийств не превышало нормы, приезжие появлялись только из портовой части города, и то в основном торговцы, приплывшие на загруженных товарами именных кораблях из Калкаса либо спустившиеся вниз по Йамме из Каты. В новоприобретенном доме тоже все было тихо. Слуги тут же признали в приезжих новых хозяев – в отличие от старого, те были щедры, редко выходили из своих комнат и отпускали с работы еще до заката.

Хафизу было плевать на длительную задержку. Каждую ночь он распахивал окно, выходившее в сторону Мертвой земли, и втягивал воздух. Потом качал головой, оценивая направление ветра и запахи, что он приносил со своими порывами, затем присаживался на широкий подоконник и, не спеша потягивая вино из погребов Аджуни, рассказывал Линду истории из своей жизни. Сегодняшнюю историю Линд ждал давно. То была история о рождении вампира Хафиза Хорсоф Парвиза.

– Знаешь, когда-то я был сыном визиря… – начал он, задумчиво разглядывая вино сквозь грани бокала. – Глупым, беспечным и склонным к разврату, впрочем, как и любой сын богача. Этакий избалованный красивый мальчик… – Вампир грустно усмехнулся. – В ту злополучную ночь я катался по угодьям отца и уже собирался ехать домой, как услыхал голос, красивее которого я не слышал в своей жизни. Волшебный голос… На лесной дороге стояла карета, запряженная четверкой красивейших черных коней, один из которых не мог бежать дальше. Я подъехал ближе. Глупец, даже не обратил внимание на странного кучера с замотанным лицом, увивавшегося над истекавшим кровью конем. Меня занимал лишь этот голос, и я подошел к распахнутой дверце. Внутри кареты на атласных подушках раскинулась томная эльфийка, прекрасная, как полная луна. Ее черные, как смоль, волосы были раскиданы по обнаженной груди, соблазнительные губы приветливо улыбнулись… – Голос Хафиза исказился. – «Здравствуй, благородный человек… Ты не поможешь ли мне с моей бедой?..» Да… – Он сделал глоток из бокала. – Именно так она и сказала. Заносчивая стерва… Она поманила меня пальцем, потом затащила в карету и разодрала мою шею в клочья. А потом, напившись, выкинула меня на обочину дороги. Коня они забрали, оставив вместо него обглоданный скелет старого. Я валялся в пыли и грязи, корчась в предсмертных судорогах, не в силах даже закричать. Потом внезапно почувствовал себя лучше.

Хафиз вздохнул и умолк, отвернувшись в окно. Линд терпеливо ждал.

– Знаешь, желудок буквально сворачивался от голода, – наконец изрек вампир и поморщился. – Я пришел домой и сожрал всех домочадцев. Потом стал охотиться по ночам в окрестных деревнях, ненавидел людей, преследовал проезжих эльфов… Тогда я сошел с ума. У моей земли не осталось даже жителей, а не то что врагов. Правда, шейха это нисколько не волновало. Он даже даровал мне еще несколько городов. Наверное, это был самый умный поступок за все время его правления. А затем… – Губы Хафиза дрогнули, выдав скорбь, терзавшую его холодное сердце. – Затем в моей жизни появился Фархад. Я спас его от смерти физической, а он меня – от сумасшествия, своей поддержкой вернув мне разум.