Кровь моего монстра (ЛП)

— Учитывая, что он смеялся как маньяк после того, как я чуть не сломал ему нос, я бы сказал, нет. Но опять же, кто знает, с таким сумасшедшим ублюдком, как он.

— Может быть, если ты извинишься...

— Чепуха — обрывает он меня. — Ешь. Анна приготовила это для тебя.

— Она... сделала? Я думала, она меня ненавидит?

— Она не ненавидит тебя.

— Я ей просто не нравлюсь?

— Эта неприязнь в настоящее время приостановлена, так как она узнала, что ты была без сознания из-за того, что защищал меня.

Фу. Теперь она и все остальные, должно быть, называют меня слабаком, с которым нужно нянчиться.

— Разве это не твоя комната? — осторожно спрашиваю я, снова проявляя повышенную бдительность к своему окружению и, особенно, к мужчине, стоящему рядом со мной. Не помогает и то, что простыни пахнут им, и мне приходится зарываться в них пальцами, чтобы удержаться от того, чтобы поднести их к лицу и вдохнуть.

— Это впечатляющие навыки дедукции — говорит он с ноткой веселья.

— Ты мог бы просто позволить парням отвести меня в пристройку.

Тень омрачает его светлые глаза, а тон становится убийственным.

— Если под этим ты подразумеваешь, что тебя устраивает, когда парни узнают о твоем истинном поле, тогда мы можем сделать это прямо сейчас.

— Я... я не это имела в виду.

— Тогда будь благодарна и заткнись на хрен.

Мои плечи выпрямляются, и жар разливается по моей коже.

— Ты не должен говорить со мной в таком тоне. На самом деле, я бы предпочла, чтобы ты этого не делал. У меня была только забота о твоем имидже. Я не хотела, чтобы ты выглядел странно из-за того, что привел охранника в свою комнату, но, возможно, я слишком много думала.

— Так и есть. Пока у меня есть власть, никто не смеет сомневаться в моем выборе. Так что позволь мне побеспокоиться о своем имидже и поесть, Саша. Я не буду просить в третий раз.

Я прищуриваю глаза.

— И что ты собираешься делать, если я не соглашусь?

Быстрым движением он ставит тарелку обратно на тумбочку, а затем почти поднимает меня. В мгновение ока он занимает мое прежнее место на матрасе и сажает меня к себе на колени.

Я теряю дар речи на секунду дольше, чем нужно, когда меня раздавливают твердые мышцы его бедер и груди. Он обнимает меня за спину и кладет руку мне на бедро, затем берет поднос.

— Я... пошутила. Я могу поесть сама.

— Может быть, ты и шутила, но я точно не шутил. Я же сказал тебе, что больше спрашивать не буду. Он набирает полную ложку супа и прижимает ее к моим губам. — Открой.

Я не хотела, но мои губы дрожат. Война разгорается внутри меня, когда я окружена его редким теплом и его ароматом.

Черт возьми, как хорошо он пахнет весь день. Каждый день.

И теперь, когда он так близко, я вынуждена дышать им вместо воздуха.

— Отпусти меня — бормочу я, едва слыша собственные слова.

— Открой свой рот. Я не буду просить в третий раз.

Я позволяю своим губам приоткрыться, хотя и не хочу этого. В то же время я бы предпочла не узнавать, что он сделает, если я не подчинюсь.

Кирилл — это сила природы, с которой нельзя считаться. Я знаю, потому что видела его в действии, и его сдержанность пугает меня до чертиков.

Досадно, однако, что я также нахожу себя странно очарованной его ненормальным умом.

Он засовывает ложку в рот, но я не чувствую вкуса еды. Это невозможно, когда все мои чувства находятся в заложниках у этого... загадочного мужчины.

Акт кормления другого человека должен быть нормальным или, по крайней мере, не настолько важным, чтобы вызывать такое невыносимое напряжение. Однако, из-за того, кто такой Кирилл, это совсем не так.

Это также связано с положением, в котором я нахожусь.

Каждое его движение источает удушающий контроль, и я безнадежно запутываюсь в его паутине. Я смотрю на свои руки в отчаянной попытке рассеять напряжение, которое затягивается вокруг моей шеи, как петля.

— Эм... поздравляю — говорю я тихим голосом.

Кирилл кладет мне в рот еще одну ложку супа.

— С чем?

— Получение должности в качестве замены твоего отца.

— Ты так говоришь, как будто была вероятность, что я этого не сделаю — он приподнимает бровь. — Ты сомневалась во мне, Саша?

Дрожь проходит через меня, как каждый раз, когда он произносит мое имя. Это особенно раздражает, когда он делает это таким редким, веселым тоном.

— Да, но только до тех пор, пока я не узнала, что у тебя было два плана, чтобы получить эту должность.

— Два плана?

— Первый — это сыграть героя, спасшего твою мать, и тонко подчеркнуть, что Константин не является сыном. Второй - покупка голосов на случай, если первый план не сработает.

— Вот тут ты ошибаешься — он проводит пальцем по уголку моих губ, чтобы что-то стереть, но его пальцы задерживаются там на секунду дольше, чем нужно, чувствуя себя невыносимо чувственно. — Было не только два плана, их было три.

— А какой третий?

— Избавление от Константина.

— Ты... планировал убить собственного брата?

— Избавиться от него не обязательно означает убить его. Я более изобретателен.

Я была неправа. Кирилл не только опасен. Он буквально представляет угрозу.

Я слегка поворачиваюсь в его сторону.

— Разве ты не боишься иметь всех этих врагов?